Руины
Подземный проход встречает вас темнотой и прохладой. Здесь холоднее, чем снаружи, и остаётся только порадоваться, что Дал Фиатах уже заставила вас надеть вещи потеплее, чем для этого времени года. От мерзлых камней тянет чуть ли не могильным холодом, а каблук нет-нет да и проскользнёт на влажной каменной ступеньке, покрытой патиной мха. Спуск долог; кажется, что прошла почти вечность – даже делая скидку на спуск во тьме, с освещением лишь в виде факелов, вы, пожалуй, спустились под землю не меньше, чем на десяток этажей центральной башни. Во время долгого пути по извивающейся лестнице, свет факелов выхватывает вырезанные на каменных стенах сюжеты. В переменчивой игре света и тени трудно разобрать картины полностью, но одна из сцен неизменно повторяется на каждом повороте: отряд из шести человек спускается в какое-то подземелье, шагая по вырезанным в камне ступеням. Их шесть человек, но один держится чуть в отдалении; некоторые лица, кажется, имеют женские черты. Но больше всего сходства добавляет их оружие: у кого-то за спиной виден лук, а один из впереди идущих мужчин опирается на посох.
Но вот ступени заканчиваются. Загадка вырезанных в камне картин остаётся позади, скрываясь в мраке. Пройдя ещё немного, узкий проход резко расширяется, впуская вас в обширный грот. Сверху льётся тусклый свет, раскрашивая зеленью останки какого-то храма. То, что издали казалось просто обломками земных пород, оказывается колоннами и мемориалами. Теперь уже не затхлостью и холодом дышит в лицо подземный ход, а
древностью. Даже одного взгляда в царящем полумраке достаточно понять – между вами и теми, кто воздвиг этот храм даже не сотни, а тысячи лет. Повсюду видны статуи различных героев: недвижимые, они безмолвно наблюдают за вами, пока вы проходите дальше. На одном из монументов вы замечаете надпись – Ренйольду едва удаётся её прочитать, так стар этот диалект руадского.
Победитель принёс в жертву побеждённого
Отзвонили четыре колокола
И был взожжён огонь на четырёх маяках
И мир продолжался ещё тысячу лет...Нет ни малейших следов пребывания здесь людей. Лишь мертвенная тишина и тени составляют вам компанию в прогулке к храму. Очерченная мрамором дорожка ведёт вас мимо колонн, полуразрушенных арок и храмовых пристроек к массивным каменным дверям, вырезанных, кажется, прямо в камне. Здесь вы вновь встречаетесь с посланием Мерехайна – теперь огненная руна призывает идти вперёд. Ворота кажутся неприступными, но под вашим напором они всё же отворяются – но вместо того чтобы увидеть крытый храмовый зал, вы обнаруживаете за дверьми... ещё одну пещеру. Правда, её потолок уходит так высоко, что даже и не разглядеть, а пол устелен короткой зеленой травой, неизвестно, как выжившей здесь без солнечного света. Чуть присмотревшись, можно решить, что это какой-то парк: в центре возвышается огромный каменный колосс: на его груди высечен щит с рассечённым солнцем, а в правую руку вплавлен расколотый на два лезвия тесак. Помимо этого угрожающего вида голема видны ещё пять-шесть скульптур, похожих на те, что вы видели на храмовой аллее. За этой подземной поляной виднеется ещё один проход, но только вы спускаетесь со ступеней, как в воздух из травы поднимается множество светлячков, искрящихся от света. Они взмывают ввысь, кружась в ярком и безумном танце, сплетаются в причудливую спираль и вдруг все разом разбиваются о грудь каменного стража в центре. По его телу разбегаются ярко-красные побеги и он, будто проснувшись от долгого сна, поднимается с преклоненного колена. Рёв его сотрясает стены, и хотя из прорезей шлема на вас смотрит пустота, он поворачивается точно в вашу сторону, с вызовом выбрасывая мечеруку вперёд.