Туманная картина последнего вечера, проведённого в Лосморе, вырисовывается в сознании Рейнольда мерцающей переливающейся дымкой блеклых цветов. Тихие сумерки в собственной башенке, а на столе – раскрытая книга с только что перечитанным рассказом о легенде двух сестёр, расставшихся на месте возведённого города. Волшебник из воспоминаний закрывает книгу и меланхолично смотрит в арочное окно. Не на предстоящей церемонии завтрашнего дня, но истинно здесь он прощается с городом, со своим прежним бытом, в своём излюбленном кабинете в окружении знакомых записей и свитков. И возвращаются к Рейнольду вновь рассуждения того дня: ждёт ли по-прежнему скальный утёс свою сестру? Кто знает – вторят тот же ответ отголоски памяти. Но срок ожидания его жителей истёк. Заключительный вывод гасит свет, и образ кабинета затухает, погружаясь во тьму. Появившаяся на месте пустоты дымка формируется вновь во что-то отдалённо цельное. Церемония пролистывается подобно пожелтевшим страницам и последняя, более отчётливая, хранит ряд изображений о том, как укутавшись от холода в дорожный плащ, Рейнольд покидает Лосмор вместе с отрядом участников похода.
Но вскоре туман преодолевается, и сознание вновь становится ясным. Когда большая часть путешествующих с ним проходит чуть вперёд к каменному мосту, Рейнольд останавливается и достаёт книгу, что висит на поясе под плащом, а следом вынимает серебряную иглу и зарисовывает туман. Сделав набросок на скорую руку, он кладёт иглу обратно и откупоривает флакон с чернилами, что аккуратно закреплён на поясе с другой стороны от книги. Макнув пару раз перо в чёрную жидкость, он делает первую запись за своё путешествие:
«За вересковым полем мной был обнаружен туман, влияющий на сознание, тревожащий разум и душу. И вновь земли Дал Фиатаха демонстрируют способность немыслимым образом влиять на воспоминания и память людей. Метаморфозы сознания происходят под действием тягостных и томительных промежутков времени. Не знаю почему, но в моей памяти всплыли пережитые мотивы недавнего дня. Безусловно, они были по-своему эмоциональными и запоминающимся, но меня не покидает странное ощущение того, что обращение к этому конкретному воспоминанию было не случайностью. Не сомневаюсь, что мы ещё не раз встретимся с подобным туманом и данным явлением. По возможности я продолжу наблюдать за его влиянием на человеческий разум».
Рейнольд очень быстро строчит пером весьма красивым и хорошо читаемым почерком. Столь, в самом деле, сложному письму стоя он обучался намеренно в течение долгих лет. Закончив, он убирает книгу и нагоняет остальных, ступив на каменный мост. Став рядом с Керидвен он всматривается вперёд, окидывая внимательным взглядом заброшенную цитадель:
- Руад Эно. Последний Страж. Ты права, здесь нам стоит держаться вместе. Слухи и упоминания об этом месте столь же туманны, как и белая пелена, через которую мы только что прошли.
Когда Жайнир произносит слова о своём боге, Рейнольд смотрит на него с едва скрываемым сомнением. Лично он не чувствует сейчас ничего, кроме лёгкого холода. Хмурясь, он обращается к присевшим над трупом:
- Сможете определить, как давно погибли здешние воины?