Завершив те малые приготовления к ночлегу под открытым небом, что они могли себе позволить (учитывая ограниченные ресурсы и необходимость соблюдать осторожность в чужом и враждебном лесу), ящер тихонько устроился у одного из поваленных древесных стволов неподалеку, прикрыв глаза, но все еще не спеша отходить ко сну. Даже телу выносливого и бывалого охотника нужен был отдых после многих часов пути по пересеченной местности, тем более, что в процессе приходилось заботиться не только о себе, но и о других, менее выносливых членах стаи. И хотя он чувствовал по физическому напряжению в теле, что пройденное ими расстояние вовсе не было плодом его воображения, неутешительный доклад плутовки, после того как весь отряд остановился на привал, говорил о том, что, как говаривали иные пираты, "дьявол его знает" сколько еще им предстоит пройти. И хотя Кэтенад не торопился делать неутешительные выводы, ситуация их оставалась незавидной. Не зная, вызвано ли это особыми свойствами самой местности или же какой-то странной волшбой, сотворенной, например, теми же длинноухими "мудаками", как их прозвали сестры, самец отнюдь не был уверен, что в его силах как-то изменить положение вещей.
«Совсем потерялис-с-сь?» - он внезапно ощутил болезненный укол своей гордости, заставивший вспомнить слова Марека про отведенный им на это путешествие срок: два дня. Всего два дня! Это не должно было быть слишком сложным переходом, не для бывалых морских волков (хотя сам Шосс был скорее морской ящерицей или же змеей), и все же – вот они, сидят в полумраке, едва разгоняемом в стороны светом костра, не зная сколько еще часов или дней пути осталось до их цели. И хотя чешуйчатый пират не склонен был так вот запросто признавать свое поражение – тем более перед безликом Лесом! – мысль о том, что им стоит озаботиться запасным вариантом, посещала его все чаще. Окружающий лес мог стать бесконечным источником провианта, а в своих возможностях раздобыть пищу и питьевую воду Кэтенад не сомневался даже в текущих обстоятельствах. В отличие от способности отыскать выход из сложившейся ситуации. В таком случае, они могли бы не спеша продолжить путь, вместо того, чтобы нестись в неизвестность, сломя голову и рискуя сломать при этом еще и шею! Или даже… основать свое собственное племя, оставшись здесь, в лесу!..
Сердито взрыкнув, ящер тряхнул головой, прогоняя из тела бесовской дух, что наверняка и заставил его даже подумать о подобном предательстве… А в следующий миг уже подпрыгнул вверх, точно потревоженная во время отдыха кошка, сердито оскалившись на неожиданно нарушившего свою рутинную ругань Шмыгу!
- Пер-р-рнатый зас-с-сра…нец… - негодующе прорычал людоящер, удивленно глядя на странного пришельца, стоявшего на том месте, где еще совсем недавно раздраженно выхаживал взад-вперед питомец маленькой воровки. Первым же порывом Шосса было сорваться с места, накинуться на незнакомца, пригвоздив его к земле, но… его агрессивный подход был прерван не менее бурной реакцией самой Рикку. «Это – Шмыга? Тот хищный летун? Он всегда умел так?» - кавалькада мыслей неслась в голове чешуйчатого так быстро, что даже его привычный "шипящий акцент" успел куда-то улетучиться. Заслышав предположение одной из сестер о том, что этот странный самец перед ним и был той самой птицей, что все они хорошо знали, Кэтенад даже испуганно взглянул на собственные лапы! Но, к счастью, на его мощных конечностях по-прежнему красовалась крепкая чешуя, клыки и когти были на месте, а хвост продолжал раздраженно "танцевать" где-то позади… Значит метаморфоза постигла одного лишь Шмыгу-который-не-Шмыга, заставив людоящера облегченно (и с присвистом) выдохнуть.
Подобравшись поближе к этому странному существу, Шосс принялся наворачивать вокруг него круги, разглядывая то так, то эдак, периодически склоняя голову к мускулистому плечу
- Рикку… - с сомнением в голосе обратился он к белокурой пиратке. – Каш-ш-шется твоя птица ис-с-спортилась! – и с этими словами Кэтенад, без всякого смущения отодвинув мешавший обзору плащ в сторону, резко ткнул когтистым пальцем в ныне мягкую, незащищенную ягодицу "бывшего попугая".