Это было хорошее время - на границе, когда Кеннет не чувствовал себя особенно лишним, потому что везде в природе еще царило время его отца, но по обычаю - уже Осень, и эта путаница даровала ему уют и успокоение. Сам он еще не приносил никаких клятв и мог без зазрения совести не обращать внимания на все эти “предрассудки”, но Лей явно праздновал и хотелось присоединиться.
Заслышав на улице суету и крики, юноша с любопытством сполз с кровати и выглянул в окно. Ну конечно, если где-то шумят - ищите кого-нибудь вроде него, смелого и золотоглазого. Обернувшись и убедившись, что смертная девушка, с которой он провел ночь, еще спит и не просыпается даже от уличной брани, подменыш быстро оделся, оставил на столике у кровати пару спелых яблок и медную подвеску, после чего спустился вниз, заплатил трактирщику за завтрак, который закажет оставшаяся в его комнате дама, и спешно вышел на улицу.
Лея следует ждать на крыше, поэтому, пройдя несколько домов, Кеннет по сараям забрался наверх и принялся искать товарища - где же он? Еще бегает? Сам подменыш, в клетчатой рубахе нараспашку и кожаных, не до конца зашнурованных на боках коричневых штанах, заправленных в сапоги лишь частично, с растрепанными ветром волосами, являл собой наглядное зрелище бурной ночи, кажется, еще не до конца закончившейся - во всяком случае в мыслях самого юноши.