Бросив мешок, монахиня постаралась осторожно поймать напуганное животное и успокоить его, как могла. Несчастное существо, похоже, что тоже должно было стать жертвой исчадий. Хорошо, что успели спасти. Почесывая курочке зоб и убедившись, что та перестала испуганно кудахтать, Снежана подобрала мешок и вернулась к сотоварищам, готовая преподнести хорошую новость. Однако, что-то произнести ее язык не повернулася, когда она увидела истерзанную женщину и то холодное безразличие, с которым многие отнеслись к ней. Опустив птичку на землю подле себя, девушка развязала шерстяной шарф и, сняв с себя халат, накинула его на плечи женщины.
– Моя напарница права, дольше оставаться не стоит. – Снежана протянула женщине мешок с награбленными вещами и вместе с ним свой теплый шарф. – Должно быть, это ваше. Шарф мой тоже заберите, тут холодо и … – Не желая больше задерживать взгляд на неприглядной наготе, монахиня запнулась, не зная, какие еще слова можно было бы подобрать. Снежане казалось, что оставлять напуганных и сломленных женщину с курицей было неправильно, кто-то должен их довести до безопасного места.
– Я могу вывести их отсюда, доведу до тропинки хотя бы… так просто бросать их… разве это не то, за что мы боремся? – Человек без воли, что нож без стали. Снежана не знала, хватит ли сил женщине встать и идти. Быть сильной? Возле выжженного поля она могла заметить трупы родственников. Что с ней будет тогда? Уж лучше направиться ее тем путем, благодаря которому она не сможет созерцать на выпотрошенные тела.