Чувствуя, что Зло оставило здесь свой отчетливый след, инквизиторша вышла вперед и протянув руку коснулась ржавой поверхности хладного металла. В следующее мгновение перед ее взором, подернувшимся дрожащим маревом, предстало видение в черно-белых тонах.
То же самое место, где они сейчас стояли - пустая дорога и клетка. Клеть все также покачивается на ветру, но внутри все еще гниет ее последний обитатель. Полуразложившийся труп мужчины сидит в тесной клетушке подобрав колени к груди и уронив голову набок.
Теодора слышит за спиной скрип гравия под подошвами чьих-то сапог. Кто-то идет.
Женщина оборачивается и видит как по дороге бредет одинокий путник в темной истрепанной хламиде с испачканными в грязи полами. Фигура закутана с ног до головы как жительница Лут Голейна, а лицо запрятано под глубоким капюшоном.
Незнакомец подходит к позорному столбу и останавливается у поскрипывающей клетки. Поднимает взгляд и пару долгих мгновений неотрывно смотрит на кадавра в его запавшие молочно-белые глаза.
Чем настойчивее инквизиторша пытается разглядеть лицо человека в этот момент тем сильнее начинает мутнеть ее взгляд и подкатывает тошнота, заставляя в конечном счете прекратить попытки раскрыть личность этого темного странника посреди пустынной дороги.
Путник поднимает руку и протягивает перст бледной руки с темными проступающими венами и касается лба мертвеца отросшим длинным ногтем. Ноготь, а затем и почти весь палец с шипением и дымом погружаются в лобную долю черепа как раскаленный добела нож в масло. Затем он вынимает его и не оборачиваясь продолжает усталой походкой двигаться дальше на восток – к виднеющемуся вдали Монастырю Бродяг.
В это время оставшийся позади мертвец начинает шевелиться в своей темнице. От зияющей во лбу раны по всему телу начинает расходиться глубокая неестественная синюшность, одежда на нем сначала стала тлеть, а затем и вовсе вспыхнула как сухая трава, сгорая дотла, глаза лопнули и вытекли из глазниц и вместо них взвилось языками голубое пламя...
- Берегись! – женщину бесцеремонно выдернул из видения грубый окрик варвара, схватившего ее под руку и бесцеремонно отдернувшего назад, прижимая к своему широкому крепкому торсу
Теодора сморгнула стоявшую перед глазами картину и увидела как в место где она только что стояла воткнулся ржавый зазубренный дротик, напоминающий спетум.
Похоже ее товарищи только сейчас смогли докричаться до нее.
Она услышала верещание противных голосов на демоническом наречии и действительно увидела, как небольшая группа маленьких, тщедушных младших исчадий приближается к ним. Краснокожие, рогатые и в набедренных повязках. Их украшают жуткие трофеи – ожерелья из человеческих ушей. Вооружены они грубо сработанными, но функциональными клинками, шипастыми дубинками и короткими копьями, да хлипкими на вид деревянными щитами, некоторые из которых были обтянуты свежеснятой кожей их последних жертв. Угрожающе потрясая оружием, бросаясь издали дротиками и угрозами на своем мерзком языке, они кажется набирались смелости для атаки на отряд хорошо вооруженных приключенцев.
Позади них возвышаясь над низкорослыми демонами как каланча, пошатываясь, брел оживший мертвец, которого одно из исчадий вело на поводке как какую-то скотину, пока зомби оглашал окрестности протяжным стенанием.