Внутри цветка она нашла спасение. Он словно оберегал ее от чужих мыслей, но не спасал от своего прошлого тыкая в него носом, словно нашкодившего котенка. Но это было куда проще принять, и даже плохое переживалось по новому, с какой-то особой теплотой. Хотя...
стояла по утру разглядывая влажный кружок на кровати, и замоченную пижаму. За некоторые вещи ей было стыдно до сих пор. А тут Бритни, радостно улыбаясь, со всеми выносит ей тортик с десятью свечами. Шерли совсем забыла, в какой момент сестра превратилась в злюку.
А тут мама рассказывает, что не послушных детей похищают эльфы, и ей нужно срочно иди в свою кровать, выталкивая из родительской спальни. Тогда она заснула, спрятавшись под одеялом в обнимку с банкой соли.
Подружка хвастается своим парнем. Обнимает, поздравляет, а в груди щемит от зависти. А тут уже обнимает, утешая. Бросил. Да, да... та еще сволочь. И голову заполняют мысли, что так она и знала, и легкая злорадная радость за моськой грусти. Шер стыдно за ту себя... Но это было, а она забыла все. Или не забыла...
Калейдоскоп собственных воспоминаний уходит под более чуткими, чужими. Что напирают на нее, сжимая снаружи, или это будто она растет. Со страхом сдается новому видению. Но все не так, как раньше. Здесь уродство в радость, а не тягость. Свобода в теле и душе. А тут забота. Такой милаха, с надутой мордашкой. И нужно наставить, а с другой стороны, не ограничивать, а затем такие теплые объятия.
Ощущение рукояти в руках, взмах и крик. Решение. Сбросить ношу с плеч, что она несла и несла, просто опустить, дабы ощутить легкость.
Напряжение всех сил, боль в теле. Но она не одна, она с друзьями занята одним делом, и наконец... свобода и успех. Вертолет! Чувство восторга заполняет грудь, а вино льется по горлу.
Этот калейдоскоп видений давал силы. Будто поддерживая, говоря Шерли, что она не одна. Образы помощники закончились, оставляя ее наедине с прошлым, а ее мир расшатывался готовый треснуть под ее весом. Но, теперь, еще на один бой, у нее были силы. Появилась надежда. Мир не безнадежен, и люди в нем тоже. Но на смену борьбы с образами, пришла борьба со своим телом. Она задыхалась, пока не прошибла ограду своего тела, вновь оказавшись снаружи. Ее телу было плохо, Шерли видела, как страдала и билась в конвульсиях ее оставленная оболочка. Ей было стыдно за свой поступок, ведь она обещала в самом начале не убегать, но спряталась от боли...
Родин и Касим помогали ей, пока этот приступ не окончился, и тогда ее стало затягивать назад. Моргнула, в этот раз глядя на мир своими глазами. Тело било ознобом, она была мокрая от пота.
- Прости...- тихо выдавила из себя, поглаживая дрожащие плечи.
Она бросила себя, отказалась и спряталась. Но все что могла сделать, это просить прощения за свою трусость. Спасибо той смелой девушке, что научила ее этому. Руки и ноги были на месте. Она медленно ощупывала пальцы убеждаясь в этом. Где-то в глубине был страх, что и это перед ней сейчас лишь видение, и оно уйдет с новой волной, впуская за собой следующую. Обрывки чужих жизней, и мыслей, такие реалистичные, что и не отличить от своих. Она понимала, что ее смущает в своих объятиях. Она не чувствовала дочерей... Это видение сильно въелось в нее. Она не знала, как бы поступила и что делала на месте той женщины. А ведь в этом мире можно воскрешать других за чужой счет. Каких монстров может родить это? Эта темная надежда, вернуть прошлое. Вздохнула. Она не знала, что делать всем этим людям, что страдали и причиняли страдания другим. Это ноша ей была не по плечу, но к счастью, она была не ее. Ей нужно позаботиться о маме. Не нужно было брать на себя больше, чем она способна нести.
Сил не было. Хотелось лечь, закрыть глаза и погрузиться в пучину бессмыслия сна. Чтобы все эмоции и чувства ушли в черную дыру, подобную тем что она видела. Цапнула себя за руку, чтобы вновь почувствовать боль. Боль — это не всегда плохо, вспомнила мысли девочки, тянущей вертолет. Мама была далеко, не известно где. Ей было тяжело, сейчас ей был необходим тот, кто бы обнял ее.
Моргнула, сбрасывая поток слез с глаз. Взгляд остановился на Родине. Он тоже через все это прошел? Вспомнила золотой, что был словно крепость...
- Вы по этому такой...
Она приподнялась и обняла мужчину зарыдав. Не за себя, за него. Потянула руку вверх, чтобы погладить этого рогатого большого ребенка.
Она не стала говорить ни "дурачок", ни более точно "эмоционально однобокий". Похоже, он как и она, закрылся внутри своей крепости от всего что шло снаружи, да так и остался в ней до сих пор. От того больше и не чувствовал других людей, их чувств, живя в собственном мире. Может, это и было причиной маленького запаса сил. Он черпает их только из себя, отвернувшись от других. К счастью, у ее крепости ворота всегда открыты. Такова видимо судьба тех, у кого не достает решимости сделать что-то до конца.