«Чу-чух!»,- пронёсся гудок поезда по всей шахте, от чего чуточку задрожали её стены. Вся группа юных спелеологов чуточку затормозила. Олег, шедший всего на шаг вперёд Леонида, и по сути бредший во главе всей колонный диггеров, остановился, из-за чего юноша мог столкнуться с ним. Парень прислушался к своим ощущениям. Повернулся к группе. На лице каждого из компании друзей Лёни (как и на его собственной физиономии, возможно), можно было заметить недоумение. Кажется, не только Аврелиев услышал звук приближающегося поезда. «Чух-чух-чух! Чух-чух-чух!», звучало в воздухе. Недоумение и напряжение на лице Олежи чуточку увеличилось. Он отошёл в сторону, коснувшись сырой тёмной стены заброшенного подземелья:
- Так, я не один тут пережрал аскорбинок, и слышу… поезд?- спросил тот. «Л-локомтив»,- согласился с ним Вася, из-за чего Олег чуть опешил. Он посмотрел на Лёню,- Ты тоже эту хрень слышишь? Прям как будто где-то рядом… нет…- он коснулся стены. Его лицо изменилось. Он махнул рукой, привлекая на себя свет фонарей,- Потрогайте!- сказал тот. На его морде было глубокое сосредоточение,- Я чувствую… вибрации. Нет, стойте. Это даже не за стеной, это…- он поднял голову вверх. Если бы Лёня сделал тоже самое, то заметил, что потолок пещеры – вибрирует. Нет, все стены вокруг вибрировали. Олег мгновенно изменился в лице – Леонид знал это выражение. Сколько он общался со своими товарищами, он уже давно успех выявить их выражение различных порывов. Вася всегда был чуточку застенчив и трусоват, но всегда рад компании. Олег был не особо разговорчивым чуваком, но крайне грозным в гневе и жутко сообразительным мужиком, не столько умным, сколько опытным, тёртый калач.
А потому, когда Олег что есть мочи заорал ходу, в голове Леонидо не могло быть и сомнения о том, что он видит во всём этом опасность. Да и сам Аврелиев к тому моменту мог уже сообразить, чем опасны «вибрации» в шахтах. Обвал. Здесь мог случиться обвал. И вот уже с потолка стали падать камушки. Группа из пяти студентов понеслась назад, к выходу из пещеры, но тут – прямо пред ними резко обвалились камни. Только чудом, на чистых рефлексах, Лёня отдёрнул ещё одного своего товарища назад – за шиворот схватил. Их было всего пятеро. Пятеро отправившихся осваивать Сьянские штольни. А потому, им пришлось лишь ринуться в глубь штолен, дабы не быть похороненными заживо под овалом. Воздух стал горячим, гул в ушах – усилился, а весь мир вокруг стал плыть, будто бы стены пещеры плавились свечным воском. Каким-то образом, Лёня вырвался вперёд группы, и теперь бежал первым. Что происходило за его спиной было сложно разобрать.
На бегу приходилось отбрасывать свои вещи в сторону, чтобы бежать быстрее. В начале, провалился пол под Светой – она просто ухнула вниз. И её проглотила темнота, вспыхнувшая на секунду багрянцем. Потом буквально в стену на очередном из воротов ушел Росс – его проглотил расплавленный камень, покрытый рябью алых искр. Последним, снова под землю, провалился Вася. Его почти успел ухватить за руку Олег, но было уже поздно – весь покров штолен менялся. Менялась даже порода, из которой состоял туннель, будто бы двое знакомых оказались в совершенно ином комплексе пещер. Впереди мерцал свет, и парни прибавили ходу. В последние секунды, Олег со всей силы дал пендаля Лёне, тем самым протолкнув друга вперёд – и в этот миг, пещера за ним схлопнулась, оставив Леонида одного в незнакомом ему месте.
Студент стоял на высоком каменистом холме, у подножия поросшей густым лесом горы. С этого холма открывался превосходный вид на густой смешанный лес, окружавший гору со всех сторон, на бухту и изумрудное море где-то вдалеке, за лесом. А так же прибрежный, полностью затопленный город где-то ещё дальше. Вид был… просто потрясающим. Лениво разгорался рассвет. Впереди, на самом горизонте, в лучах поднимающегося солнца чернел исполинских размером череп в рогатом шлеме, в который был воткнут титанических же размеров клинок. Небо было чистым, и на нём всё ещё белели два полумесяца (один растущий, другой сбывающий) спутников этого места, а солнце казалось большим, и оранжевым, словно спелый апельсин. А ноги парня болели так, словно он пробежал пару десятков километров.