С той страшной ночи минуло уже девять дней. Туська даже научилась считать от страха, а события все не выветривались, и время не лечило - враки это всё, так она и знала.
В шкуре зверя было тепло. Она почти не покидала львиную ипостась, потому что в людской мерзла, поддавалась страху и слезам, а еще хотела домой. На третий день поняла как возвращаться в Туську. Оказалось - легко, но голодно. Львенок ел все, что не приколочено, а девочка так не могла.
К дому она подходила лишь раз, с тоской глядела в темные окна да слушала разговоры про спятивших родителей. Как будто глядела страшный сон и всё проснуться не получалось.
Ну правильно говорят, нельзя хватать всё подряд и тащить к себе в дом. Она хорошо запомнила прохладное прикосновение камня, удар током, изменившиеся враз краски, запахи, ощущения в теле. Не сразу поняла только, отчего стала ниже ростом и почему все кричат. Страшно не хотелось убегать, но инстинкт пересилил эмоции.
«Выжить-выжить-выжить!» - стучало львиное сердце в такт бегу. Не раз это спасало Туську уже и потом, во время скитаний по городу - редкую животину намеревались отловить и дальше судьбу ее предсказать было бы нетрудно: зоопарк, цирк, лаборатория.
Туська горячо разочаровалась в этих заведениях на пятый день, когда ее спящую накрыло сеткой и поволокло.
Последние пять дней она провела под окнами больницы, то возвращаясь, то убегая, оглядывая все проемы в поисках родных физиономий.
Но самое трудное было не всё это, а постоянно говорящие голоса в лохматой ее голове.
Голоса обещали билет в кино на взрослый фильм, магнитофон, любовь Витьки и вызволение родителей из плена советской медицины, но самым соблазнительным было могущество ее способностей, невероятные земли, которые существовали, оказывается, на самом деле и приключения в обмен на скучную скуку в компании с вернувшимися с психушки родителями.
Они и до больницы Туську затюкали, а теперь, увидев, что с ней стало, и вовсе из комнату не выпустят. Туська им искренне сочувствовала, скучала и по-прежнему бродила под окнами больницы, но понимала - жизни не дадут. Да и в глаза им посмотреть было стыдно, список грехов-то был внушительным:
- скиталась девять дней непонятно где
- становилась животным ни с того ни с сего
- взяла вещь из комнаты соседки
- сбежала от важного разговора, начавшегося, впрочем, с крика ужаса и обморока матери
Туську разрывали сомнения, но то, что ее ждут с радостью и без ремня, было очень маловероятным событием.
В конце концов, пока их лечат, она успеет и приключения посмотреть и ненадолго из Коммунарска в невиданные земли махнуть. Одним глазком и ногой одной.