Чай с мятой
успокаивает. Но даже он не вызывает такой сонливости, которая нахлынула внезапно и беспощадно. Они не помнили, как разбредались по комнатам. Чудо, что вообще не заснули там, где сидели. А Всеслав заснул. Не донеся до рта недопитый стакан. Петрович опять остался без собутыльника. Алька не слышала, как вернулась Рита, отрубившись мгновенно.
Волков остался ждать скорую. Туське предстояло разбираться с отцом. Женька на совсем другой кухне: отдельной, блистающей новеньким гарнитуром пила кислое вино из больших коньячных бокалов и обсуждала с подружкой, как же теперь извернуться, чтобы оставить за собой комнату? Петрович обидно трезвел, не брало как следует. Дрянь напиток пошел. А остальная коммуналка спала и видела странные сны.
Людочка
стояла на вершине холма. Старуха Коготь протягивала ей сияющий сосуд, наполненной живительной жидкостью. Людочка знала, что жидкость называется ффеал и что это тот самый флакон с духами, странно изменившейся во сне. Она с трепетом взяла сосуд из рук старухи и проснулась. Дешевый стеклянный пузырек, почему-то зажатый в руке, оставался дешевым пузырьком с этикеткой "Ландыш серебристый" и, вместе с тем, был животворным сосудом из сна. Пришло понимание - она видит истинную суть вещи сквозь оболочку. И может по своей воли включать и выключать это видение. А еще она вспомнила, что умеет...
Рита
смотрела, как ветер трепал седые космы Матрёны Игоревны Коготь, неподвижно стоящей на вершине. В руках старуха сжимала огромную трубу, покрытую неясными рунами. Рита узнала калейдоскоп. Он изменился, как и сама Матрёна. Старуха протянула трубу Рите и жестом приказала посмотреть сквозь неё. Мир завертелся, распадаясь и соединяясь вновь причудливым узором.
– Посмотри сквозь него и ты сможешь... – раздался голос у неё в голове.
Рита проснулась с игрушкой в руке. Приснится же такое! И тут поняла, что действительно может... Калейдоскоп раздваивался. Рита видела детскую игрушку и одновременно волшебную трубу старухи Коготь. Она взглянула на спящую Альку. Силуэт Альки окружала красная аура. Сестра сжимала в руке книгу. На ней алели непонятные письмена.
Алька
потянулась и раскрыла глаза. Только что она стояла со старухой Коготь на вершине холма, ветер трепал седые волосы и малиновый плащ на плечах Матрёны. В руках у старухи сжимала манускрипт. Алька узнала завещанную книгу, хотя та странным образом переменилась. На обложке алели руны.
– Отныне ты мой наследник и глава Ордена, - сказала Коготь и протянула книгу Альке. – Позаботься о них.
Алька поняла, что они не одни. Рядом стояла сестра. Людочка Орлова. Буян Григорий. Его молодая жена. Тихоновна, Ерофееич. Саша. Они не видели Альку.
– Ты должна объединить всех. И не забудь о нём.
Поодаль стоял Саныч. Отдельно от всех.
– Помни, только вместе вы сила. Без них тебе не обойтись.
Матрёна показала вниз. Внизу, маленькие отсюда, ждали Петрович, Женя Белова, Туська и Алексей Иванович.
Алька кивнула и взяла книгу. "Кодекс Ордена стражей Межи" прочла она и проснулась.
Томик стихов Брюсова в руке раздваивалась. Она видела серую книжицу с именем автора и одновременно манускрипт из сна. Это истинная суть книги – пришло понимание. Этой способностью оказалось можно управлять. Алька поняла, что может видеть что-то одно по своему желанию: обычную форму или истинную суть. Почувствовала на себя чей-то взгляд, оглянулась. Рита сидела на кровати и во все глаза смотрела на Альку. Силуэт Риты окружала жёлтая аура. Жёлтая - значит умелец - всплыло откуда-то знание. Красная - маг, жёлтая - умелец, чёрная - магическое существо, синяя - хронос.
Тихоновна
клевала носом. Кое-как ей удалось добраться до постели. Едва донесла голову до подушки, как оказалась на вершине холма. Матрёна глядела на заклятую подругу и ухмылялась. Ветер развевал седые космы.
– Поздравляю, хрычёвка старая, теперь ты тритон, – принялась обзываться Матрёна. На ладони у неё вертелась серебряная пирамида. Бог весть откуда Тихоновна знала, что это и есть треугольник. Впрочем, сон же ведь. Коготь швырнула пирамидой в Тихоновну и та проснулась, не успев обругать покойницу в ответ.Треугольник лежал на тумбочке. Он был треугольником и в то же время пирамидой. Тихоновна возмущенно взмахнула руками и взмыла к потолку. Она теперь ещё не то могла.
Анна
в полузабытье зачем-то сунула зеркальце под подушку. Суженый не приснится - он и так рядом. Приснилась старуха Коготь. Она стояла на вершине холма, ветер трепал седые пряди. Коготь подала Анне зеркало. Совсем не похожее на то, что лежало в шкатулке: огромное, резное, но - то же самое. Анна всмотрелась в своё отражение, но увидела старуху. Сейчас она могла всё, что умела та. Пусть всего лишь на миг. Проснулась, сжимая зеркальце в руке. Два зеркала из яви и сна слились в одно. Анна чувствовала в себе новую силу, умение жило в ней так же естественно, как в стекле с амальгамой способность отражать. Посмотрела на Гришу - вокруг его тела мерцала жёлтая аура.
Гриша
Шёл в гору, выше и выше. На вершине ждала старуха. Она протянула Григорию огромный кузнечный молот и улыбнулась. Гриша узнал крохотный молоток из шкатулки. Очень хотелось спросить, что всё это значит, но внезапно силач понял, что знает сам. Этим молотом можно выковать... Сон отступил так же внезапно, как нахлынул. Григорий в постели. Анна рядом. Она окружена золотистой аурой. Сон закончился, а знание - осталось.
Чародей
выпил всего ничего. И завалился мордой в стол, стиснув в руках ремень. Только что пил с Петровичем, а теперь стоит с Игоревной на вершине холма. Старуха протянула ремень, нет, не ремень, а извивающегося в её руках хищного крокодила.
– Забери приборы, – сказала, – они в... – и растаяла вместе со сном. Всеслав теперь знал, что за приборы. Хронопотенциометр, измеритель жизненной энергии и определитель уровня магической энергии. Он даже помнил, как это всё выглядит, увидит – не спутает. Он много чего теперь не спутает. У Петровича внутри бегут искры – синие – хронопотенциал и золотые – жизненная энергия. Всеслав, если захочет, может выпить все искры из Петровича так же запросто, как опрокидывает стакан. С ума сойти!
Александр
сам не понял, как попал в постель. И тем паче, как из постели попал на вершину холма, где уже стояла старуха Коготь. Её глаза были скрыты очками. Очки блестели и переливались, они вовсе не были черными, но Сашка-то во сне знал, что это те самые чёрные очки из шкатулки. Старуха сняла очки, протянула Сашке, он надел. Стоило посмотреть через них на что угодно и это "что угодно" спешило раскрыть свои секреты. Жаль, сон закончился на самом интересном месте. Но очки продолжали двоится. Это были темные очки из шкатулки и переливающиеся из сна. Сашка строго посмотрел на них. Очки помнили, что лежали в шкатулке. Долго. С тех самых пор, как расстреляли по доносу их предыдущую хозяйку. Сон ушел, а умение осталось.
Саныч
плохо помнил, как дошёл к себя. Рухнул на кровать не раздеваясь. И очутился на вершине холма. Напротив стоял незнакомый смуглый юноша, держа в руке часы на цепочке. Бабкины часы. Цифры светились синим. Над ними вились бабочки.
– Я последний хроноворот Межи объявляю тебя свои наследником, – сказал мужчина. Будь осторожен, пустившись в путь, предварительно проверь у умельца, сколько потенциала у тебя осталось. Помни, каждое путешествие может изменить эту величину. Будь вдвойне осторожен в пути, не раздави бабочку. Выстави стрелки вперед или назад на то время, куда хочешь добраться. Он протянул Санычу часы. Круглый взял их и проснулся.
Приснится же такая чертовщина! Он сжимал в руках часы, хотя оставил их на столе. Цифры светились синим отблеском.
Звонок
Зашёлся в крике. Прямо как Матрёна давеча. Скорая, наконец, приехала.