Мрачная Соня мрачно ехала, мрачно зыркая, и желающей пообщаться вовсе не выглядела.
Хейдар ехал в конце, не понукая неторопливо шагающего верблюда, он почти улегся в широком седле и смотрел в спины новых попутчиков, задумчиво прикидывая, можно ли верить стигийцу и его ученику, который выглядел потомков какого-то иного племени.
"Эй, стигиец, да ты парень! Почему ты совсем не похож на своего хозяина? Вы как будто из разных мест... "- спросил Хейдар, лениво поедая вяленую сливу, запас которых обнаружился в одном из тюков, навьюченных на его верблюда. Дорогу нужно было чем-то занять, а его спутники не были слишком разговорчивы - оба кхитайца невозмутимо пялились вдаль.
Рамери какое-то время молчал, пристально вглядываясь в далёкий горизонт, туда, где золото песков встречалось с пронзительной синевой неба - синевой, которая блекла по сравнению с цветом глаз ученика чародея.
- Не всё то золото, что блестит, не всяк тот друг, который говорит с улыбкой, и не всё то истина, что ты видишь в стигийце, - тихо проговорил молодой человек, словно цитируя чей-то далёкий голос, говоривший с ним из глубин памяти. - Моя мать была рабыней из северных краёв, которую отец купил на невольничьем рынке - приглянулась свей молочной кожей и синими, как небо, глазами... - сказал Рамери уже нормальным голосом, словно вернувшись из прогулок по воспоминаниям в реальность.
- Голубоглазая рабыня... не обижайся, парень, но на моего родича ты не похож, да и ни одна асирская женщина не далась бы в руки рабовладельцам, - задумчиво продолжил северянин, поравняв своего верблюда с молодым слугой некроманта: - Скорее аквилонка, или вон... гиперборейка, - он махнул рукой, показывая на Соню: - Но конечно не такая боевая, как наша Соня. Да и гиперборейки чаще сероглазые... хм, а как ты оказался в услужении у своего колдуна?
Выразительный Сонин хмык ясно показал Хейдару, что тот ВОВРЕМЯ поправился. Ну что безразличие, с которым, она усиленно не слушала чужой разговор, было откровенно напускным.
- Гиперборея, да. Мне говорили... что она была оттуда. Что же до того, как она оказалась в плену - я не имел возможности спросить, её... убили, почти сразу же после моего рождения. Поэтому ответить на этот вопрос некому. Что же до учителя - это... ну, как объяснить... он стал моим способом сбежать из того рабства, в котором я жил с рождения, как сын рабыни. Не думаю, что тебе известно, как это... унизительно - быть в чьей-то власти. И как мечты о том, каким способом и как долго ты будешь расправляться с теми, кто называет себя твоими «хозяевами», становятся одержимостью. Одержимостью, которая заставляет хвататься за любую возможность обрести свободу, чтобы начать воплощать свои планы мести в жизнь, - Рамери хищно и очень недобро улыбнулся, словно уже видел перед внутренним взором то, каким мучениям подвергнет своих обидчиков.
– Голову отрезать вполне хватает, – возразила Соня, не объясняя полнее источника своих знаний.
– А одержимость это плохо, открывает дорогу в твою душу... Кому не надо.
- А-а-а, - довольно ухмыльнулся Хейдар: - отомстить хочешь. Это хорошее дело, достойное мужчины. Вот только как будешь искать обидчиков? Разве не море времени утекло с той поры?
- Верно говоришь, - хищная улыбка Рамери сменилась вполне искренней и тёплой. - И потому мне нужно это обучение у мастера Апотамона. Чтобы научиться держать свою одержимость в узде... и не впускать в душу тех, кому в ней не место.
- что же до обидчиков, Хейдар, то главный из них никуда не делся и продолжает жить припеваючи, смакуя изысканные вина, вкушая экзотические яства и насилуя беззащитных рабынь. Но он будет последним, кого я убью, и - нет, Соня, мне будет недостаточно его головы. Я хочу, чтобы он пожил подольше, пока я буду на его глазах срезать по кусочку плоти его родных и близких и, окунув в кисло-сладкий кхитайский соус, скармливать ему же.
– Долго тебе тогда ещё учиться... – протянула свирепая гиперборейка. И усиехнулась: – Пока не станет довольно отрезанной головы. А иначе обернуться не успеешь, как сам таким станешь.
- Поживём - увидим, - продолжил улыбаться Рамери. - А вы? Какими судьбами и какие боги забросили вас в эти пески?
- Ха, верно сказано. - кивнул Хейдар: - Убить врага - первейшее дело, но мучения противны богам, по крайней мере моим. Имир и Итиллин, великие боги Севера, они свирепы и мудры в своем равнодушии - но не жестоки сверх меры. Как и мы, их дети-асиры. Убить - убей, но мучать... какая ж в этом радость?
Дальше варвар пустился в не слишком длинный, но пространный рассказ, сменяемый байками о его богах. Имир - ледяной повелитель Асгарда, бог воинов. Итиллин - его дочь, ледяная богиня зимы.
- Да мы с товарищами решили сходить в гости к нашим соседям... Южным, – уточнила она, бросив быстрый взгляд на Хейдара.
Что гиперборейцы с нордхеймцами любят ходить друг к другу в гости – особенно, когда у принимающих мужчин дома нет – знали все.
– Потом понравилось, решили совершить небольшую морскую прогулку, а там... Море несёт много нового, и сложно предсказать судьбу доверившегося ему.
- А я решил хорошенько поджариться под вашим солнцем. Скучно у нас стало в Асгарде. Ну знаешь, Асгард, это там где - зима, снег, ветер, гребаные киммерийцы, - Асгард.
- Я знал, что ты можешь общаться сложноподчинёнными и сложносочинёнными предложениями, - внезапно задорно ухмыльнулся Рамери Соне, на мгновение утратив серьёзность, которую, очевидно копировал со своего учителя. - Я знаю только такие слова, но, к сожалению, никогда не видел их воплощение в реальности, - ответил он Хейдару. - Снег... зима... это больно?
- Могу, – равнодушно кивнула северянка. – Но зачем? – а в ответ на вопрос про снег и зиму промолвила: - Это прекрасно! Холодным возлухом вкусно дышать, а снег не сравнить с этой проклятой пылью. А солнце там ласково греет, а не жарит как здесь.
- Это.... скучно временами. Особенно когда зима затягивается. Каждый год, - кивнул парню Хейдар. Гиперборейке же он парировал: - Ну вот только не начинай Соня, парень конечно не видел севера, это ясно, но не пудри ему мозги. Гребаный ледяной ад - вот что такое наши горы. Просто гиперборейцы не забираются так далеко.
- Я мечтаю когда-нибудь побывать там... на родине моей матери. Мне кажется, она бы этого хотела. У вас есть какие-то ритуалы, которые вы совершаете на своей земле в честь умерших предков? Чтобы почтить их души?
- Чтить души... Как будто богам не всё равно.... - покачал головой, проговорив себе под нос, Хейдар. Он сказал парню: - Рамери, скажи, что за место у нас впереди? Куда мы едем? Там найдется нормальное оружие? А то эти зубочистки мне не по руке - он покачал в ладони рукоять сабли, которая и в самом деле смотрелась в его руке игрушечной.
Парень тряхнул головой, пытаясь избавиться от вездесущих песчинок, с радостью цеплявшихся за его смоляные кудри.
- Я не знаю, что это за место, - ответил Рамери на вопрос северянина, после чего ненадолго умолк и, понизив голос почти до шёпота, так, чтобы не слышал Апотамон, добавил: - Но кое-что я слышал о нём от одного... гостя учителя. И это «кое-что» звучало очень нехорошо.
- Так скажи, что это за "кое-что", - в тон ему сказал Хейдар: - Чем больше мы будем знать, тем больше вероятность, что сможем защитить вас с хозяином от опасности, коли таковая там есть.