Банька оказалась на диво хороша! Не так хороша, конечно, как деревянные русинские бани, где Стейдриху довелось попариться пару десятков лет назад, но с ними вообще мало что может тягаться. А мюнценкампская баня, да ещё и после долгого пути, показалась Бландарру очень недурной. Удалось и грязь смыть, и под веничком покрякать, и попариться знатно.
Так что с самого утра Стейдрих пребывал в хорошем расположении духа. Натан и Лукас, судя по всему, тоже ни на что не жаловались. Друкжно встали, собрались, перекусили, оседлали скакунов, да и направились к замку.
По правде говоря, крепость Истинного Короля вызвала у Бландарра смешанные чувства. Хороший старый камень, дорбротная кладка, нигде никаких проломов или чего-то иного — всё это гворило, что над замком в старину хорошо потрудились, по людским меркам, конечно же. Но вот с тех самых пор его, похоже, не перестраивали. И хоть Стейдрих, как и всякий дварф, уважал предков и их деяния, но в военном деле простоя допускать нельзя. Ну вот как тут схорониться против пушек? Они сейчас чуть ли не у каждого властителя есть и легко прошибут эти стены, камня на камне не останется! Впрочем, Бландарр не ведал, как обстоят дела у Его Величества, так что просто неодобрительно пробурчал что-то под бороду и покачал головой.
Вскоре он со спутниками добрались до ворот.
— Моё имя Стейдрих Бландарр, — взглянул дварф на задавшего вопрос стража, — и я прибыл сюда из Железногорья чтобы говорить с Рональдом Мюнценкампом, который называет себя Истинным Королём, от имени цитадели Дар Нагренд, — с этими словами Стейдрих показал стражу небольшой металлический кругляш. На одной из его сторон железными, медными и золотыми пластинками был выложен причудливый знак: мощная рука с раскрытой пятернёй. Прямо на ладони тонкой серебрянной проволкой сверкала причудливая дварфийская руна. — Этим знаком я подкрепляю свои слова.