- Пусть так, - просто согласился капитан, хоть ему и не казалось, что сказанное Цезарем было правдой или, вернее сказать, всей правдой.
Испанцы, прибывшие в эти земли из Старого Света, должно быть, отвечали себе и другим нечто подобное, когда их спрашивали, почему их империя стоит так высокого и гордо, а все эти пирамиды и храмы краснокожих, стоявшие здесь долгие тысячелетия, теперь лишь груды руины. Когда их спрашивали, почему их так много и почему они процветают, когда строители этих древних святилищ и их потомки - теперь лишь кости на песке.
Прежде испанцев, полагал каинит, так же на подобные вопросы отвечали и римляне, и персы, и арабы, и все другие племена воинов и захватчиков. Всегда и во все века мира, дабы одно племя могло возвыситься, другое должно было стать костями в бренной земле.
Цезарь, как кажется, почитал эту "Мать Землю", о которой он всегда говорил, как некое божество. Пусть так. Насколько мог знать Марш эта мать была чем-то более похожим на него самого, нежели на своих маленьких последователей-язычников. Она жаждала крови. Простая и, ах, столь неприятная истинна мира заключалась в том, что он был таким же каинитом и чудовищем, как и капитан Финеас Хоу Марш. Пролитая кровь, убитые братья и истребленные народы были его любимой добычей и пищей. Потому, мог полагать священник, сокровенные истины и главные уроки бытия, в общем-то, не были особо отличными для потомков Каина, и потомков Сифа, и для волков-перевертышей и для этого великого, растерзанного змея... Неприятная мысль, да. Пронизанная нигилизмом. Но не менее истинная от того.
Побуждаемый каким-то странным душевным порывом, капитан натянул поводья "Танцора" и, обогнув тушу аллигатора по кругу, встал с противоположной от Цезаря стороны мертвеца.
Учитывая манеру, в которой его пленник держал себя в отношении этого мертвого ящера, можно было установить, что тот не испытывает ни малейшей потребности совершить над своим "кузеном" погребальные ритуалы. Пусть так. Справедливо. Что значат могилы побежденных для победителей? Цезарь и так сказал все, что хотел. Одних Мать Земля сделала ленивыми. Они мертвы, умирают, нигде, кроме как в тени разваливающихся от старости пирамид, им нет места. Других она сделала быстрыми и алчными до того, чтобы набить себе брюхо и удовлетворить свою плотскую страсть. Пока что они живы, значит, они - победители. Какое дело победителям и убийцам до могил побежденных?
- Покойся с миром, Джеймс Остерман-младший, - сказал священник Посеребренных Охотников, складывая пальцы в знак хрисмона в честь Второго Каина и совершая над аллигатором короткий жест благословения. По правде сказать, он чувствовал себя несколько глупо сейчас. Все же, несмотря на историю Паула и басни Цезаря, он не был до конца уверен, что отправляет сейчас в последний путь создание, обладавшее когда-то человеческим разумом и душой. Возможно, он лишь глупец, что разменивает свои слова и ритуалы на неразумную животину.
- Ты оставил этот юдоль скорби и вражды и вернулся в лоно Адама. Пусть Творец Всего будет милостив и простит тебе твои грехи, намеренные и ненамеренные, как мы надеемся он простит всем нам, когда мы предстанем перед Его Троном. Аминь.
М-да, странна вещь. Странное дело делал сейчас священник Шабаша, совершая заупокойную службу - хоть сколько угодно краткую - по погибшему перевертышу. Но эта пустыня была странным местом. Она терзала его, и ввергла в голод, и заставила думать странные мысли. Зачем он был здесь? Что он делает? Убийцы этого зверя-человека, как кажется, нисколько не утруждали себя его посмертным покоем. В Цезаре-язычнике, это было видно, также не было какой-либо братской любви и почтения ко змею. С чего друг Марш решил поступить иначе?
Хм-м-м. Капитан не был уверен, что знал ответ на этот вопрос. Остерман погиб насильственной смертью. Он был убит. Может быть это? Все же Первый Убийца оставил убийство и насилие в наследство своим детям. Так что, быть может, происходящее сейчас не было чем-то таким уж странным, нелепым и непотребным.
Убийца и убийство. Подобное, как уже было сказано, тянется к подобному.
Капитан Марш перевел взгляд на свет-тьму костров на горизонте. Интересно... Не там ли следует искать этих врагов Джеймса Остермана, которых он ошибочно полагал своими друзьями?