То, что певичка пила совсем не родниковую воду, Чарли видел собственными глазами. Да что там видел, сам заказывал и сам наливал, доливал и подливал. И после вопроса охотник не увидел на лице жертвы ни единой тени сомнения. Так что поневоле закрадывались сомнения, а кто, собственно, из них двоих охотился. Вот, например, если мужчине нравится женщина, он должен ее завоевать, а если женщине нравится мужчина, она... она же должна ему сдаться. То есть проиграть. Проигрывает, выигрывая.
Пухлые губки француженки чуть приоткрылись, сверкнули белые зубки, мокрый язычок, почти неуловимым движением, облизнул губы и тут же спрятался обратно в гнездышко.
- Конечно,- кивнула она, - я буду счастлива, если вы проводите меня до номера.
Амбридж хитро взглянула на мужчину снизу вверх, на секунду сделала паузу, а потом добавила невинным тоном.
- Пожалуй, виски был слишком крепким, боюсь, что ноги могут слишком разойтись в стороны.
Непонятно было, насколько француженка играла, может она и впрямь немного перебрала. Но вовремя подъема по лестнице на второй этаж, женщина плотно прижалась к Чарли и перенесла на него часть веса. Так что «бизнесмен» смог почувствовать тепло и податливость ее сильного, тренированного тела.
У двери номера Долли тоже не стала мяться и медлить. Ключ повернулся в дверях, маленькая ладошка сильно толкнула дверь, словно открывая дорогу в сказочную пещеру с сокровищами.
- Мои сценические ботинки… боюсь, я сейчас не совладаю со шнуровкой. Не могли бы вы оказать крошке Долли еще одну услугу - помогите избавиться от обуви.
Дверь захлопнулась за парочкой, даря иллюзию приватности. Певичка села на кровать и закинула ногу на ногу, видимо, чтобы кавалеру было легче расшнуровать взмывший над полом ботинок. Над ботинком обнаружилась стройная лодыжка, колено и самый краешек мускулистого бедра, выше оно было скрыто белой тканью юбки. И на этой ножке были одеты чулки на подвязках. В крупную клетку. Не иначе как изобретение мистера Дьявола, чтобы сбивать потомков Адама с путей праведности.
***
Получив деньги, Даг стал еще добродушней и словоохотливей, хотя и до этого производил впечатление «рубахи – парня». Был бы псом, наверняка стал бы вовсю вилять хвостом и тыкаться в ладошку холодным носом. Виски он цедил все так же в охотку, и, практически не пьянел. Вообще, Джонни практически и не видел парней, чтобы пили виски через силу. Правда насмотрелся на тех, кого пойло превращало в расфуфыренных павлинов, злобных брехливых кобелей и свиней. Пыльный был не из таких.
- Хм. Рейнджер, как рейнджер. Старый уже. Одинокая звезда на груди, все честь по чести. Самоуверенный, как все техасцы. Маршал его принял, мэр его обласкал. Город за каждого рогатого и ушастого чертика ему денюжку заплатил. Вот он всех и повыбил. Их там вроде как семья была, самец с самкой и приплод. Теперь вот другого черта ловит, пострашней. Того, что с людей всю кожу сдирает, до последнего лоскутка. Он так уже троих разделал, бабу, ковбоя и китайца. Так что ты, дружок, поосторожней в темноте ходи. А лучше, вообще не ходи.
- Сестра Эдда, мне бы такую сеструху, красивая сучка. И правильная. В смысле мужикам не дает. Пьет. Сквернословит знатно, прям заслушаться можно. Но надо же как-то и ей напряжение сбрасывать. Службы ведет, исповеди принимает, крестики освящает, пару раз лечила молитвой и наложением рук. Вот только пунктик у нее. Через проповедь вещает про долг и бремя белого человека, и краснокожих не любит. Дай ей волю, так Эддочка провозгласит новый крестовый поход против Конфедерации кайота. После чего краснокожие нас всех и перебьют. Но пока, слава Богу, ничего такого не происходит.
Когда Редхэт вернулся в дом Деборы, выяснилось, что там есть кому натаскать воду и без него.
Парочка юных пионеров днем была, видимо, занята самыми-важными-в-мире-делами, а под вечер прибыла домой на еду и сон. Сама хозяйка тоже успела вернуться из отеля. Она поинтересовалась во сколько подать ужин, и нужно ли греть воду под ванну. А потом, совершенно нейтральным голосом спросила, придет ли ночевать второй постоялец.