Двуручник Шеогората не столько разрубил, сколько переломил крыло порхающей возле него твари точно тонкую веточку, а подоспевшая откуда-то из-за спины Джиневра вонзила острие копья прямо в шею уже падающего наземь летуна. Полный боли визг ударил по ушам ближайших исследователей, теперь отчётливо различимый, поскольку кишевший повсюду в пещере бой поспешно угасал. Однако… к невообразимому удивлению обоих бойцов, маленький монстрик, которого они посчитали уже павшим (что, честно говоря, не было удивительным, ведь он скорее походил на живой труп, ещё не успевший осознать, что жизнь его уже покинула), всё ещё цеплялся за свою жизнь. С перебитым крылом, кровоточащей шей этот недобиток умудрился отчаянным движением воткнуть острый шип на кончике своего хвоста в мягкую плоть полуорка чуть повыше колена и таким образом избежать падения на пол, которое его вероятно бы и добило. Слабо подёргивающаяся тушка из последних сил вцепилась в ногу Шео. И хотя сама рана не была слишком серьёзной, если позволить беснующемуся монстру продолжить терзать его плоть, то так недолго и калекой заделаться!
И пока за спинами выстроившегося перед лицом новой угрозы товарищей ликовал, празднуя триумф за триумфом белобородый дварф, Персиваль спешил присоединится к остальным в славной стычке с этим новым чудовищем. Стыдно признать, но единственными, кто лицезрел его феноменальные способности и технику в бою, пока что оставались лишь трупы убитых самим Сопрано чудовищ! Решив подсветить сцену будущего финального поединка, бард высвободил Плетение лёгким росчерком своей рапиры, позволив товарищам получше разглядеть нового претендента на их жизни. Или всё же… Чемпиона?
В свете зеленоватых и синих огоньков, что точно пушинки под лёгким дуновением ветра спускались откуда-то сверху, подсвечивая окрестности, наконец-то удалось уличить несколько деталей, которые избегали внимания публики, в основном, из-за скоропалительности самого боя и маленьких размеров самих противников. Во-первых, теперь можно было чётко разглядеть, что у нападавших было всего две полноценные конечности, подвижные и многосуставчатые, точно у насекомых. За третью можно было принять массивный и чрезмерно накачанный хвост, издали походивший на третью ногу. А мельтешащие крылья, используемые скорее для балансировки, чем для полёта, вкупе с крестообразной мордой лишь усиливали иллюзию "многолапости". Во-вторых, выбравшаяся из тьмы образина, хоть и была в разы крупнее остальных, но при этом казалась ещё более угловатой, худой и тонкой. Она буквально состояла целиком из костей и суставов, и… зубов – черепушка её казалось ещё больше по отношению к остальной части гибкого тела. И в-третьих… их новый враг уже сталкивался в своей жизни с Исследователями Подземелья. И вышел из этой стычки победителем! Свидетельством тому был огромный ростовой щит, в котором застряли когти правой лапы вожака безглазых летунов. Именно он скребся о каменный пол пещеры с каждым шагом этого создания, точно массивный трофей – память о прошлых победах. И явная угроза для всех, кто будет угрожать ему в будущем!
Небольшие группки предающихся каннибализму монстров всё ещё суетились где-то вокруг, пируя на телах павших сородичей, щёлкая зубами и негромко перекрикиваясь. Золгрум, разделавшись с одной из таких вот трусливых бестий (и тем самым спас пожитки одного забывчивого музыканта), ещё не успел стать плечом к плечу с приятелем, замедленный немалым числом трупов, устлавших пол пещеры. А финальный босс уже устремился в атаку!
Сгруппировавшись так, что спереди всё его массивное тело стало подобно стреле, гигант рванул вперёд, на ходу отмахнувшись "зажатым" в лапе щитом от назойливых светящихся пёрышек-огоньков, что так и норовили прилипнуть к его чёрной, блестящей коже. Творения магии во множестве своём налипли на искорёженный прямоугольник из цельного куска стали, мигом превратив его в некое подобие фонаря, не столько помогавшего попасть по чудовищу, сколько отвлекавшего внимание от его почти матово-чёрной туши. Таким вот хитрым образом избежав приветственной ловушки Сопрано, чудовище стремительно налетело на уставшего полуорка и торопившегося ему на выручку дварфа. Зубастая морда, что запросто могла бы перекусить ногу любому из них, очень быстро оказалось очень близко от вышеупомянутых ног, однако!.. Вместо взмаха когтей и мощного щелчка острых зубов все услышали тупой удар и… сдавленный присвист где-то позади твари…
Присвист, с которым выходил воздух из насквозь пробитой груди Джиневры Мэй… Пока внимание мужчин было сосредоточено на угрожающей морде твари, её хвост одним стремительным выпадом пронзило тело бедняжки насквозь! И хотя жизнь и сознание ещё теплились в её широко раскрытых, удивлённых глазах, а руки продолжали сжимать древко копья, нанесённый ущерб был просто катастрофическим. Более того! Точно издеваясь над товарищами Мэй, чудовище ощерилось в мерзкой улыбке, слегка наклонилось вперёд, приподнимая хвост в воздух и с видимой лёгкостью отрывая пронзённую исследовательницу от земли.
– СКВИ-И-И-И-и-и-а-а-а! – раздался высокий и громкий визг монстра, водрузившего Джиневру над собой точно живое (пока ещё!) знамя победы. Волна мерзкого запаха вкупе с кровавыми остатками неудачливого летуна, которого вожак перехватил по пути к своей главной трапезе на сегодня, с силой ударили прямо в лица Золгруму и Шеогорату из широко раззявленной пасти.