Персиваль отвернулся от ряда сталагмитов и пытался всматриваться в окружающую тьму. Всепоглощающая какофония звуков окутывала со всех сторон. Навалившись, она давила на сознание, попирая все эстетические предпочтения барда. И в этом был определенный шарм. По всем законам музыки, если, конечно, Лабиринт собирается им следовать, приближался момент "всплеска". Лэ'гуан возьмёт более высокую ноту, возможно сопровождаемую чем-то более материальным, и Сопрано не хотел ее пропустить. Пока одна шпага выступала в роли факела, вторая так-же привычно легла в ладонь, став ее продолжением. Расслабив мышцы трюкач полностью доверил управление этой конечностью инстинктам. Они не подведут. Не должны.
– Джиневра, не в моих правилах торопить дам, но нам бы побыстрее нагнать остальную группу. – В голосе Перси звучала настороженность. – Не нравится мне все это.