Ролан Квалантри был хорошим актёром или действительно проявлял заботу, как казалось Джиневре редкую для этого места, с отсутствием налёта меркантильности. Конечно, дело могло быть в помощи со стороны компании, что собралась под крышей полуэльфа, время которой ещё не настало, к тому же, в его интересах было отправить их... хотя бы сытыми. И то! Довольными? У них не было официально прописанных документов и действовали они скорее де-факто, поэтому встань хозяин дома не с той ноги, никто не мог бы и сказать слова поперёк на не слишком приветливое выражение лица.
А обвинять Ролана в отсутствии оного Мэй совсем не могла. Мало того, что тот смог отложить личные дела для ещё одного разговора без всех с женщиной, так ещё и расписал о возможных вариантах послания весточки в родной край. Не сказать, что Джиневра была из сильно восприимчивых к новому, но первые часы в портовой части города да чёрный рынок оставили неизгладимое впечатление на путешественницу. Учитывая, для каких целей она интересовалась всем: от писчего комплекта до возможностью отправить письмо, не забыв и про семейного доктора, можно было понять, в чём была самая большая и сила, и слабость темноволосой.
Задерживаться и привлекать внимание остальных она не стала. Ей показалось, что в такой разношёрстной компании им явно понадобится время, чтобы притереться, да и если быть совсем честной с собой, вряд ли когда-нибудь они смогут назвать друг друга друзьями. Хорошо, если станут партнёрами, ведь была своя ценность иметь постоянную команду, будь то для спуска в подземелье или других, требующих поддержки, дел. Возвращаясь из города обратно в сторону поместья полуэльфа, всунув ладошки в карманы цветных брюк, Джиневра вскинула голову к небу. Было бы хорошо, если спускаться много раз бы не пришлось и целованной госпожой Удачей повезло при первом же повороте в Лабиринте. Мэй хмыкает себе под нос, наблюдая за проплывающими мимо облаками, и качнув головой из стороны в сторону, ускоряет свой расслабленный всё это время шаг. Мечтать не вредно. Помнится, Джиан говорил ей: никто никогда не даст тебе что-либо просто так – ты должна это заработать. Странно ли было думать о Лабиринте, как о чём-то одушевлённом?
Женщина свою философскую мысль обрывает, когда на встречу ей выходит дворецкий. Она осматривается, более не увидев сидящего на улице работающего по дереву полуорка. Понадеявшись, что не является человеком, задерживающим большинство, проходя следом, женщина усмехается себе под нос. Если предположить, что Шеогорат не вытачивал осиновые колышки для убийства особо неприятных, можно было смело заявить, что только снаружи тот казался холодным и грубым, но мелкая работа такого рода показывала его с другой стороны, например, кого-то живого и с сердцем.
Все свои вещи Джиневра оставляет в комнате, не уделяя той долгое время на осмотр да и попытку перестроить всё под себя. Сделает это, если вернётся из Лабиринта. Слегка сморщив нос, она мысленно себя поправляет. Не если, а когда. Последнее, что Мэй планировала – это умирать там; оказавшись в большой гостиной и обведя взглядом присутствующих, про себя добавляет, что и любому присутствующими смерти бы не пожелала.
Неосозанно она прижимает ладошку к своему животу, стоит запахам от приготовленных блюд добраться до её носа. Её было трудно назвать привередой, тем более, ей нравилось это ощущение простоты. Мэй, как клан, никогда не были напыщенными аристократами, расхаживающими в расшитых камзолах и кушающих редкую и дорогу икру с золотой ложечки, которой, разве что, пару крупинок можно было подхватить. Поэтому, оглядывая стол, накрытой благодаря миловидной Натре, она уже делает несколько шагов в его сторону, чтобы столкнуться взглядом с дворецким, и понять, что тот вряд ли готовил стул для себя.
— Спасибо, — негромко произносит Джиневра, понимая, что тот был просто вежлив и делал это из-за своих манер, однако это не означало, будто справиться сама она не могла, — не стоило, — наскоро дёрнув уголками губ, добавляет Мэй останавливая Гарольда прежде, чем тот задвинет её к столу слишком сильно. Джиневра поднимает одну ногу с пола, и пусть сидела она ровно, ощущая позвонками спинку стула, ступню засовывает под своё бедро. Медлить она не стала, и как только Ролан взялся за ложку большого блюда с пловом, и сама потянулась следом за интересующим её гарниром.
— Выглядит и правда вкусно, — столкнувшись взглядом карих глаз с единственной, помимо Джиневры, женщиной в этом помещении, она заметно улыбается, и тут же кладёт на тарелку несколько ложек риса, — толку от усложнений, если есть талант к тому, чтобы сделать просто и хорошо.
Касалось ли дело только еды или было это мнение Мэй на всю жизнь – сказать было сложно. Кинуть кинжал в затылок, с учётом попадения, тоже казалось проще, чем пытаться догнать кого-то на своих двоих. Она кидает взгляд на дварфа, негромко хмыкнув, тут же, довольно аккуратно, но на простой манер, перехватывая ногу птицы рукой. Вот у кого были бы проблемы с бегом за этим столом. От совпадения своих мыслей и действия, Джиневра веселеет ещё заметнее.
На вопрос о комнате она не отвечает, сосредоточившись на еде, к тому же, посчитав, что обращались скорее к тем, кто смог заселиться только сегодня. Им-то удалось уже переночевать здесь и насладиться периной своих кроватей, в отличие от Шеогората и Золгрума.
— Я смотрю, — отвлекаясь от своей тарелки, она поднимает взгляд на эльфа, кивнув ему головой, — обед победил? Решился не спускаться в Лабиринт так скоро, как планировал? — Даже спустя несколько часов от этого решения, её так и не отпустило от неожиданной спешки, поэтому Джиневра и спрашивает первое, что приходит ей на ум, учитывая, что Куарион не попался ей на глаза, когда та выбегала из поместья на встречу к представителям Гильдии. К тому же, отчасти её интересовали мотивы каждого присутствующего: была ли это простая попытка подзаработать или за необходимым спуском скрывалось что-то ещё? Свои цели она знает и учитывая обсуждаемое с Роланом при всех, догадливые могли понять её причины присутствия на острове, что не скажешь об её знаниях о других.