Шумно вздыхая, и оттолкнувшись от стенки, Джиневра переступает с ноги на ногу, чтобы вновь опереться на оную. Сменяя расположение рук, вытащив ладони из еле заметных карманов брюк, да складывая их под грудью, она в который раз оглядывается вокруг. Это место сильно отличалось от того, откуда она прибыла, и речь шла совсем не об убранстве, – или лучше сказать его половинчатому отсутствию? – внутри поместья. Мэй поворачивает голову в сторону гостиной и, не слишком задерживаясь взглядом на третьем, включая её саму, госте, всматривается сквозь запыленное стекло окна. Речь, пожалуй, шла даже не о конкретном доме, а о сложившейся ситуации на острове.
Её предупреждали, что стоит хорошо подумать о привычном для неё укладе жизни и о том, как подстроить себя под островную. Изменяться под чужые нужды она не привыкла, поэтому не стоило удивляться, что и чувствовала женщина себя не к месту. Джин хотела верить, что не было в ней наивного мышления, когда всё необходимое само шло в руки, и в то же время, разве запретишь себе о таком мечтать? Ей нужно было ускориться, потому что находиться с каждым днём в неизвестности о состоянии предка на материке становилось всё тяжелее. А как здесь поторопишься, не имея ни плана, ни команды? Она, конечно, девушка молодая, но от этого ускорять приближение смерти не стала бы – это и объяснялось причиной, почему не лезла в лабиринт самостоятельно.
В очередной раз столкнувшись взглядом с высоким – о, здесь все были выше неё! – мужчиной, и еле слышно хмыкнув на его вежливую улыбку, Мэй утыкается и макушкой в прохладную поверхность, опять не сдерживая вздоха. Стоять здесь по ощущениям было сродни ожиданиям Танга, когда тот завершал утренние ритуалы, тем самым, раздражая приходящую вовремя девушку; только Ролан таковым не являлся. Честно говоря, между старцем с его недовольным бубнёжом и полуэльфом, с которым Мэй посчастливилось – и никак иначе! – пересечься, не было вообще не единого сходства. Разве что смотрит таким же взглядом, словно оценивает вашу значимость.
Логика в этом есть. Джиневра до сих пор не до конца понимала, подбирал ли тот с улицы всех – если так, то тогда, где эти «все»? – или только избранных, а в таком случае, назревал вопрос: по каким критериям он отсеивал и оставлял людей? Случайность? Куда проще съесть свою туфлю, чем поверить в неё. Спросить об этом напрямую чесалось, но и шанса особого не предоставлялось, тем более, что и жаловаться – грех. Тот предоставил и крышу над головой, и тёплую еду, не потребовав за это ни монеты, а учитывая, какой у этого города ценник... Её размышления прерываются важным голосом дворецкого, появившегося по ощущениям из ниоткуда, не знай Мэй, что стояла рядом с дверью всё это время.
— Ну наконец-то, — произносит Джин, бросив взгляд на пачку писем в руке мужчины. Она не пытается звучать недовольно, по крайней мере, намеренно, и качнув головой в сторону Персиваля, то ли в знак благодарности, то ли, наоборот, в непонимании, почему она должна проходить первая в кабинет, таки переступает порог помещения. Хозяину поместья она улыбается куда охотнее и приветливее, чем ожидающим вне кабинета людям.
— Странно? — Джиневра усмехается, повторяя слова мужчины, задаваясь риторическим вопросом, но впредь не перебивает, до тех пор, пока Ролан не замолкает. Вот и время вопросов, как назло, до последнего выскакивающих из головы прежде, чем оказаться озвученными. Мэй уже открывает рот, дабы озвучить свою мысль первой, однако, так и не успевает произнести ни звука. Хмурясь и поджимая губы, она тратит то время, которое, гладковыбритый или лысый с рождения – к этому рассуждению она ещё точно вернется, – тратит на обмазывание Ролана комплиментами, на осматривание кабинета. По сравнению с другими помещениями, здесь хотя бы ощущалось подобие жизни. Сколько ему потребуется времени, чтобы восстановить их всех и создать более позитивную обстановку в поместье?
И что-то подсказывало Мэй, что время – не единственный отсутствующий ресурс.
— Стоит отдать вам должное – спасать утопающих, по ощущениям, у вас в крови, — опуская ладони вдоль бёдер, произносит темноволосая, оживая. Не конкретизируя, о чём именно говорит и заканчивая с осмотром, она возвращает взгляд карих глаз на Ролана, — надеюсь, и с домом выйдет не хуже. Учитывая, как встречает остров изначально... — она прерывается на мгновение, с оглядкой посмотрев себе за спину на подошедшего к ним эльфа, отчего можно было услышать еле слышный звон её серьги и только затем продолжает говорить, — пусть в такой обстановке, оставаться здесь – куда приятнее, чем в любой таверне.
Преувеличивала она или нет – роли не играло, а вот поделиться собственными впечатлениями Мэй казалось необходимым, учитывая, что за время пребывания на острове, у неё получилось «сдружиться» с малым – да никем! – количеством людей. Не заметив, чтобы кто-либо сильно торопился продолжать диалог, Мэй первая решает заговорить о слоне в комнате.
— Собственно, услуга за услугу, верно? — Джин шутливо щурится, но было видно, что вопрос был задан как никогда серьёзно, — учитывая ценник за пределами поместья, я сомневаюсь, что смогла бы есть, пить и жить бесплатно до бесконечности, и меня радует возможность протянуть руку помощи в качестве... строителя, — с короткой запинкой, произносит Джиневра, улыбнувшись. Жизнь готовила её ко многому, но это? — Хотя, конечно, жаль, что ломать – не строить. С этим я бы справилась лучше. Так или иначе! — Не желая размусоливать больше, Мэй хлопает в ладошки, — вы не зря обмолвились о Лабиринте, правильно я говорю? Так что, начну с самого начала.
Монах делает несколько шагов ближе к столу, оказываясь напротив Ролана, и вздёрнув носом, спрашивает:
— Когда идём? А главное – за чем?