Огладнир сильно удивился, когда тварь пала. Ему уже казалось, что они обречены погибнуть в её чреве, но теперь божественный свет выбил из неё
А это значит, что они - жили.
– Ole ole – продолжая махать топором дровосека, голиаф улыбнулся, и начал петь на родном языке – krampampatuk, gmaptulos nizar, a kak nig dilemm a Surtur a Sur!
То ли искреннее, шедшее из души пение, то ли навык, приходящий после первой половины жизни, но лезвие с смачным чавканьем угодило в нового, появившегося слизняка. Эти были значительно меньше, чем первое уже сраженное ими чудовище - и хоть Огладнир не мог уже призывать к себе смертоносный белый свет, он надеялся на лучшее.
Лабиринт будет зачищен. Они выйдут живыми. Империя гигантов восстанет.
Такова была Судьба, и ни на шаг не уклонятся от её Уложения было мудростью, недоступной мауг - негигантским существам.