Двадцать минут пролетели быстро: трофеи были собраны, раненым первая помощь оказана, пленная - взята под охрану, и вторая рота первого танкового батальона семнадцатой бронетанковой бригады поехала на восток, оставив позади Закари. Из городка все еще раздавались отдельные выстрелы и взрывы. Это сражение было уже точно выиграно: фузилеры добивали остатки конийской пехоты в городе. Но вот потом им предстояло остаться в возможном окружении, если новости от разведки не врали. С потерями, без снабжения. Если карсландцы решат уничтожить роту Брентвуда, они раздавят её как орех танковой гусеницей. Пехоте останется лишь продать свои жизни подороже, в надежде дать шанс остальным частям уйти и перегруппироваться.
Данные обстоятельства оказывали определенное влияние на восприятие ситуации, поэтому процессия в сторону Тал-аль-Хамира не выглядела триумфальной. Но, с другой стороны, нельзя сказать, что отступление совсем уж испортило настроение Арчибальда. Новообретенное спокойствие после смерти Симондса все еще не оставило его, поэтому он воспринимал ситуацию философски. Кроме того, его не покидало ощущение, что им еще предстоит столкнуться с республиканцами лицом к лицу, а возможно и вернуться к Закари. Война еще не закончилась.
- We'll meet again, don't know where, don't know when..., - напел он, стуча пальцами по башне, высовываясь из люка и глядя назад на Закари.
...
Тал-аль-Хамир до войны, похоже, был приятным таким городишком для отдыха. Не самой приманкой для толп туристом, а таким местечком, что стоит чуть в стороне, не самые многозвездочные отели, не самые легендарные места. Просто тихий, спокойный город. Теперь его спокойствие с обезлюдевшими улицами, патрулями и блокпостами наводило на мысли о могиле. С другой стороны, некие остатки былой праздничности просвечивали через этот налет войны, и это сочетание успокаивало Арчибальда. Расположиться офицерам предложили в самом настоящем отеле. Ему даже достался одиночный номер с симпатичным видом. Убедившись, что все солдаты в роте живы, здоровы, на месте, получили спальные места и горячий ужин (неплохой, кстати, хотя Гарольд не был фанатом догманского пепельного батата: скаттл стоит не сильно дороже, но добавляет хоть какой-то остроты и экзотики), а также доложив командиру батальона о потерях, он наконец-то смог отправиться в номер и сделать то, что собирался сделать давно.
Дорогая Дорис!
Я пишу в минуты относительных покоя и безопасности. Мы пережили первый бой. Успешно, хотя и не без крови на нашей стороне.
Было бы пошло сказать, что у меня нет слов описать то, что нам пришлось испытать. Мы с тобой оба посвятили половину нашей жизни изучению истории, поэтому я знал, чего ожидать. И все-таки война сумела меня поразить. У неё есть уникальное свойство словно увеличительное стекло делать все свойства человеческой натуры крупнее, зримее, ярче. За те короткие часы, что мы провели в бою, мне пришлось видеть храбрость и трусость, находчивость и глупость, жестокость и милосердие. Все стороны человеческой жизни словно промелькнули перед глазами. И это впечатляет, пожалуй, даже больше, чем смерть, потому что смерть - это отсутствие жизни, важно то, что люди успевают сделать перед ней.
Ни на минуты меня не покидает желание быть дома, на Таллоне, вместе с вами, а не здесь, на чужой планете, на жестокой войне. Но те сцены, что я увидел здесь, еще сильнее подкрепляют мою уверенность в том, что мое место - здесь. Сражаться - это выбор, и он правильный. Не мы начали эту войну, но если мы не закончим её победой, наш дом будет таким же опустевшим и разрушенным, как города здесь. Мы будем сражаться, и мы победим, защитив наши родные планеты, наши семьи, нашу страну, нашу свободу.
Я не могу обещать тебе, что со мной все всегда будет хорошо. Я хотел бы, Бог знает, как хотел бы, но я всегда старался быть честным с тобой. Но обещаю тебе, что сделаю все, что в моих человеческих силах чтобы вернуться к вам домой живым и здоровым.
Обними Грейс за меня.
Помолись за меня.
Твой Гарольд.
Убедившись, что письмо отправлено, Гарольд еще минут десять сидел у окна, отхлебывая из фляги и глядя на вечерний лагерь. После чего лег на кровать и отключился.
...
Утро встретило его привычной нервирующей суетой. Сложности со снабжением, сложности с пополнением, сложности с карсландцами, которые ухитрились провести фланговый маневр, отрезав фузилеров, а потом пропасть непонятно куда. Ясно было, что скоро снова ждет бой, поэтому надо разобраться с ситуацией и привести роту в боеготовность как можно скорее. Арчибальд выразил благодарность полковнику Ричардсону за подкрепление. Даффер вернулся обратно в третью роту, поэтому получить замену не помешает. Не помешало бы и восстановить первый взвод, но пока из радостных новостей было только возвращение Мамбуэна. Кто же знал, что ему по сути повезло - пролежал в госпитале, пока его взвод практически погиб под Закари. Бывает и такое. Пока что оставалось только передать его под командование Блэкберна, пока не пришлют пополнение.
Арчибальд взялся за привычную деятельность: обойти снабженцев, убедиться, что машины из роты получают необходимое обслуживание, принять предназначенные роте боеприпасы, встретить пополнение. А потом заняться своей машиной. Многое предстояло сделать.