Полыхнувшая в небо свеча рассекла командирский дисплей, в ярком свете мелькнул силуэт сорванной башни. Если Бертони оказался прав и это была машина командира вражеской роты, разорвать цепь командования было необходимо. Пока конийцы очухаются и сориентируются, пока перегруппируются.
— Сэр, предположительно, уничтожена командная машина противника! — бодро отрапортовал Сейфулла по ротному каналу.
Он еще раз посмотрел на полыхающий танк. Все же, рельсовое орудие — это огромная мощь. Сейфулла не был особо религиозен, но в такие моменты и сам был готов вспомнить о Всевышнем. Но ему нужно было держать лицо перед подчиненными. Кстати, о них…
— Отставить приличия! — звучно усмехнувшись, прикрикнул он на экипаж, — Приличными с невестами будете… э, и женихами, когда война кончится. А сейчас…
Договорить он не успел, бортовой компьютер выдал тревожный сигнал и на карте появилась отметка поражения машины из второго взвода. Это было уже серьезнее того суматошного обстрела, который попытались изобразить вражеские БМП. Всмотревшись в пиктограммы, он зашипел сквозь зубы, тихим незлым словом поминая предков и командира Т1, и самого Кокенуа. Вот же безрукий, даже обездвиженный танк добить не смог!
— Понял тебя, двадцать второй. Сейчас сделаем.
Он сфокусировал оптику на разбросавшем гусеницы танке. Стойкий же там должен быть командир, если до сих пор остался в машине и удержал экипаж. В герои метит… Сейчас они ему помогут.
— Эстер, цель Т1! Тейн, сразу после выстрела уходим за здание.
Акустика уловила пока далекие, но явственные разрывы крупнокалиберных «чемоданов». Кажется, в дело вступила артиллерия противника.
— Мистер Бертони, будьте готовы к смене позиции. Ваш приоритет сейчас пехота противника.
Проверив показания приборов, Сейфулла слегка топнул ногой по полу боевого отделения.
— Огонь! Маневр!