— Так поедем и посмотрим, – пожмёт плечами волшебник.
Ему тоже любопытно.
Коли орлы не сумеют котовоз поднять в небо, куда уж человеку да хомяку?
Уси даже не представляет, что его ждёт.
Колдун прихорошится, пока Октавия разбирает съестное. Вытащит руки из рукавов, по городской чужестранной моде накинет щегольский камзол на плечи. Гриву расчешет. Люди, как знает всякий хомяк, питают особую нежность к шерсти на голове: как её только ни умащивают, сложно укладывают, подлиннее отпускают. Вот и Пнидракон расстарается. Уж кому на него любоваться в лесу среди ночи? А перед зеркалом головой крутит, проверяет, везде ли грива ровной тканью легла, чтобы ни волосок из совершенства не выбился.
Как ему всё понравится, переменит её в золотистый цвет.
Возьмёт котелок. Вот теперь красивым можно и за водой. Велит Уси:
– Стереги.
Поляну стеречь что ли?
Огонёк поманит, тот и поплывёт у ног.
Что Октавия с ним вместе пойдёт, юнец даже не сомневается. Вода ведь нужна двоим.
По пути колдун землю рассматривает, ищет влажную грязь – тогда, значит, неподалёку ручей, уж это ему известно.
Искать скучно. Он разговаривать начнёт. Тихо и вдруг.
– Последствия как обычно.
– Камень упал с горы. Пришиб ёжика. Камню есть своё время упасть. Ветром и дождём подточило, птичка села – вот и время. Это не мистика.
– Ёжик тоже по какой-то своей причине туда забрёл. Не помирать, а чего-то от жизни хотел. Мы уже не узнаем.
Пнидракон прервёт свои странные объяснения, присядет и копнёт мох поглубже. Затем дальше пойдёт, продолжая:
– Если представить два разных мира, которые отличаются только жизнью и смертью ёжика, и посмотреть, что будет с ними дальше, обычно они развиваются одинаково. Это волшебники называют затухающими последствиями. Ёжик важен его семье и его друзьям, но в большой истории от него ничего не зависит.
Время от времени колдун теперь поглядывает на Октавию. Как ей такое слушать?