- Старший прапорщик тридцать шестой танковой бригады ВС КССС, командир боевой группы! - отрапортовал четко поставленным военным ритмом Боб, который, хоть и не помнил нифига о своей службе, но, видимо по привычке, горделиво выпятил грудь. В которой зрело некоторое неудовольствие усатым - как-то ловко он провернул свои слова, заставил делать по указке... Самое противное, что Большой Боб не понимал - как именно! Но если подчиняться, то уж в своей манере.
И потому добавил, усмехнувшись, но уже совсем не задорно, как прежде:
- Военный преступник, двадцать лет заключения в исправительно-трудовом лагере согласно приговору.
Он не собирался ничего скрывать. Впрочем, уже через мгновение лицо его снова приобрело добродушное выражение, а пузо затряслось от хохота:
- Не, я в упал-отжался не играю, клиренс на нуле. Зато от груди семь соток выжму вообще не напрягаясь!
И подмигнул дамочкам. После чего повернулся к Доку.
- Курить охота, аж лицо болит, - интимно поведал ему, понизив голос до полугромового шепота.