Немало пошумев, с трудом, освободился Боб из капсулы. Кому помельче, может, хватило и открытой крышки, а вот Большому пришлось попотеть. Но старания были не напрасны, ядрена вошь! Значтраз, значтдва, значттри... Целых четыре цыпочки! Ради такого не жаль было и...
Чего именно было не жаль, что характерно, Боб вспомнить не мог. И потому, коротко насладившись видами, попросту усмехнулся - первый день двадцатилетнего, судя по всему, заключения начинался вполне себе заебись!
После чего, опасаясь, что вотпрямщас, на глазах у дамочек, может внезапно съежиться от холода да так, что даже могучая фигура не спасет, придирчиво осмотрел трусы на вопрос размера. С нижним обмундированием у Большого Боба были свои отношения, всегда - сложные и частенько - весьма натянутые. Порой возникали и трения, чего уж скрывать.
Но ему, бывалому прапору, и не с таким приходилось работать. И потому, проявив чудеса акробатики, сумел прямо стоя не то впихнуть себя в боксеры, не то натянуть боксеры на положенное им место, принял правильную прапорскую позу, а именно - упер руки в боки и внимательным, военно-выпуклым глазом осмотрел помещение и всех находящихся в нем.