— Нихуя себе! Нихуя себе! Нихуя себе! — только и бормотал Кляйн, пока его на носилках тащили в столицу. Только раз прервался, ухватил идущего рядом Конрада за локоть.
— Ты видел, да? Видел? Я его изнутри разрубил! А-ха-ха! — сказал и залился истерическим смехом.
Потом, конечно, проспался, отпустило, но прежнего Германа будто бы не стало. Изменился бородач. Пить бросил! Пир пропустил. Даже за юбками волочиться перестал, всё свободное время проводя в компании Тощей Берты. Укол. Ещё укол. Рубануть сверху. Повторить. И так, пока не отработал все движения до невиданного прежде автоматизма.
Ну а как иначе-то?! Распробовал здоровяк новую жизнь. Стать обедом ещё какой-то твари совсем не желал.
Да и ожогов стеснялся.