В глазах торговца появился хитрый блеск, он еще шире улыбнулся и, раскинув руки, ответил Карсо:
- Друг мой, зачем ты хочешь меня обидеть! Мои фрукты лучшие на всем торговом пути. – Питр схватил с прилавка румяный персик и сунул его под нос Гудвану. – Ты вот, понюхай, какой аромат, а какой он сочный и нежный внутри, настоящий мед! – Справедливости ради надо сказать персик и в правду был отличным, и выгладил очень аппетитно.
А торговец, тем временем убрав от лица Карсо лакомство чужестранное, набрал в руки горсть, изюма, кураги и фиников сушеных и повторил процедуру.
А если друг мой дорогой желаешь сухофрукта, то и в этом Питр Розен тебе предоставит лучшее, что есть на рынке Врат Балдура. – К слову сухофрукты тоже пахли изумительно, вызывая непроизвольное выделение слюны.
В общение Карсо и торговца вмешался Огастоес. Его официальный тон изменил вектор разговора и Питр стал серьезнее, хоть и не перестал улыбаться.
- Не извиняйтесь мой друг, - торговец посмотрел на Кинкейда, - плох тот торговец, что неспособен развеять недоверие клиента словами и качеством своего товара. – Затем купец внимательно посмотрел бумаги, что предоставил ему Карсо и продолжил разговор.
- Мое кофе ты не забудешь до самой встречи с богами мой друг. И даже там, на небесах. Ты будешь рассказывать небожителям, какое замечательное кофе у старены Розена! – Говоря это торговец, из льняного мешочка извлек горсть темно коричневых зерен и дал насладиться их ароматом Лерою. Да, запах был отменный, крепкий и приятный. Нос Кинкейда словно пронзили тысячи миниатюрных клинков, сразив наповал. Закончив демонстрацию, купец оглушил стоимостью кофе. Пятнадцать золотых монет за фунт, но товар того стоил.
Когда же речь зашла о трупе на дороге Питр помрачнел:
- Бедная душа. - Произнес он без улыбки и искренне.
- В часе езды от Высок Дуба мы заметали несчастного на обочине. Он был грязный и мертвенно бледный и абсолютно голый. Я не мог оставить труп на растерзание хищнику и безжалостному солнцу. Каждый имеет право быть передан в обитель богов подобающим образом.