Оскаленные зубы, кривые когти, мохнатые рыла демонов слились в одну маску смерти. Август, пятясь назад, уже не различал отдельных существ в надвигающейся массе, рубил и колол просто на звук, на движение, словно заводной манекен на ярмарке.
Однако он заметил, как рыцарь своеобразно воспринял призыв к отступлению и неожиданно бодро рванул вперед, в самую гущу тварей.
Август встречал немало посвященных рыцарей в своей жизни. Все ж таки порядком повоевал, а где война - там непременно отирается куча благородных бездельников со шпорами. Были они... разные. Как и все люди.
Видал он таких, кого перед боем приходилось водружать на коня всей свитой, настолько те были мертвецки пьяны. И таких, кто воевал преимущественно за пиршественным столом, вооружившись бараньей ляжкой, слишком жирных чтоб ездить верхом. И таких, кто щедро сеял свое благородное семя, не пропуская ни одной юбки, зачастую независимо от желания обладательницы этой самой юбки. Словом, обычные люди, испорченые победой в небесной лотерее, где им повезло родиться не седьмыми сыновьями нищего кмета.
Однако - изредка, но все же - попадались настоящие рыцари. Честь, отвага и благородство, словно воплощенные из романтических пьес столичного театра. Август таких не любил, потому что не понимал. Когда ты дерешься - ты дерешься. Когда не можешь победить - оступаешь, чтобы затем собраться с силами, вернуться и надрать победителю жопу. Такая была простая солдатская и наемничья логика. Ни одно знамя, ни один сундук золота не стоят того, чтоб за них погибнуть. Когда попадешь на тот свет и Господь пристально глянет тебе в душу - что ты ответишь ему? Что променял самый ценный его подарок на цветную тряпку и горсть красивых побрякушек?
А эти всегда были готовы помереть. За короля, за прекрасную даму, за чертову бабушку - словно только и искали случая, чтоб красиво сыграть в ящик. И находили. Потому, видать, и встречались так редко.
И из всех возможных вариантов, похоже, тут именно такой случай. Проклятый остолоп не иначе как решил отдать жизнь за первых встречных, истинно по рыцарски, с помпой, как в проклятущем романе. Словно висит над его плечом незримый биограф, заботливо фиксируя каждое брошенное слово, каждый благородный жест. Да черта с два! Останется от этого героя точно такое же месиво из крови и дерьма, как и от любого другого человека. И только вороны да демоны станут свидетелями его идиотского подвига.
- Хрена с два ты у меня тут подохнешь так легко, морда благородная, - зло прорычал Август, бросился вслед рыцарю и сшиб плечом демона, уже прыгнувшего тому на спину. Почувствовал, как рванули по ребрам острые когти.
Самое паршивое в этих рыцарях было то, что за ними на смерть обязательно шел какой нибудь дурак. Потому что иногда становится невыносимо стыдно драпать, спасая свою жалкую, маленькую жизнь, когда на твоих глазах гибнет настоящий человек.