Отравленный токсичными испарениями ветер забирался под плотный материал противогаза, уже привычно для этой варповой планеты пощипывая оголенную кожу.
Валерия добралась до новой позиции гвардейцев прямо на внешней обшивке, цепко держась руками за поручни. Комиссар злилась. На ксеносов, на вынужденное отступление, на потери личного состава. Злилась на себя.
Когда траки химеры с громким лязгом затихли, что означало конечную остановку, Валерия спрыгнула вниз и немедленно пошла разбираться с колдуном Рубинштейн. Зайдя в десантный отсек химеры, она бегло оценила ситуацию, после чего окриком позвала псайкера Ноктуса.
— Ты, — обратилась она к псайкеру, — Разберешься, что здесь случилось. Посмотрим, так ли хорошо ты умеешь гадать на самом деле.
— Под стражу, — комиссар ткнула в сторону Рубинштейн и приказала гвардейцам, что толпились рядом, увести приписанного псайкера.
Сама же Валерия сейчас была не в силах вести разбирательства: раны давали о себе знать, так что комиссар не могла более оставаться непредвзятой. А этого допустить было нельзя. Так что, она в полном изнеможении поплелась к полевому госпиталю, где попросту рухнула на свободную койку, и перед тем, как окончательно провалиться в темную бездну, успела заметить, что над ней собирается колдовать шестеренка. Видимо, дело было совсем безнадежное, раз обычная медицина не имела здесь больше силы. Не успев еще более омрачиться по этому поводу, комиссар со спокойной душой закрыла глаза и отключилась.