— Na ja, ein Arsch zu scheißen geht… — прошептал фельдфебель. А там и миномёты сработали.
С первыми хлопками на фельдфебеля Зайера нахлынула… досада. Безумное, совершенно неадекватное реальности чувство. Но Рольф сожалел лишь о том, что не получился хороший, вдумчивый штурм. Красиво могли бы пройти, все шансы были. С другой стороны, когда он — штурм этот, генераль-план — получается? Что на карте диспозиция прекрасная, то на местности — жопа потрясная. Зато глаза его бойцов с лихвой говорили о том, как и что должен был чувствовать сейчас нормальный человек.
— Это… это же миномёты, да? Миномёты у них? — пискнул Кунц, в ужасе глядя на Рольфа.
— Бодрей рожу, гренадёр! — по привычке каркнул Зайер, но, покосившись влево, смилостивился: — Красные к югу кладут. Не в тебя.
— На танк наводятся, — флегматично заметил Йенс, пожёвывая травинку.
— Больше не на что, — согласился Зайер. — Значит, лейтенант удивит их с дороги.
Снова что-то булькнуло над деревьями, заставляя волоски на загривке покрываться нервной изморозью. И снова по дряблой цепочке стрелков полетели шепотки. Качались винтовки в руках, кто-то переглядывался. И самым дерьмовым было то, что именно Рольфу предстояло стать тем фланговым ударом, которого ждут на холме: затем, чтобы «дьяволы» Циммермана без помех ударили с севера и сделали то, за что их любят. Только куда он пойдёт, ввосьмером на укрепрайон? Легче сразу сесть своею Gesäß на красный Schwanz, выражаясь языком Гёте.
— Ждать, — осадил Рольф.
Сказал очевидное, но сам видел — сейчас мозги под касками пойдут отключаться.
— Halt, гренадёры, — повторил он и обернулся к заместителю. — Ефрейтор, там и там — пулемётные гнёзда. Там и там — окопы, они населены счастливыми русскими. Пока с дороги не заткнут СГ, не рыпаться. Как пулемёты уйдут, по моей команде держимся здесь или двинем двумя группами, чтобы всех не накрыло. Ползком, перебежками. Хребты не поднимать.
Габриэль вздрогнул. Зайер продолжал, не обращая внимания:
— Расстояние между группами — тридцать шагов. У подножия затаиться. Огонь не открывать, себя не показывать. По моему свистку — забросите гранаты. Кто счастливый обладатель? Вагнер, Давид? Макс? Хорошо. Вы и сделаете. Два свистка — вверх по склону. Три свистка — отступать сюда же, откуда выползли. Четыре свистка — все ко мне. И смотрите не застрелите друг друга, а то я вас из могилы достану.
— К-куда забросить-то, герр Зайер? — еле слышно спросил Штейн, сдвигая гранатный подсумок то вперёд, то назад без всякой надобности.
Рольф вздохнул. Честным ответом бы было: «куда забросится». Гранаты швырять — не каждому дано, прицела к ним не привинчено.
— Если будет жив пулемёт, ему под рыло. Не будет — метьте вон в те деревья, они над русскими окопами.
Оставив биноколь, Рольф ещё раз повторил:
— Но сейчас — ждать. И залечь. А то нервные они что-то…
Да и сам сполз за свою сосну.