- Но ведь... - Рон поднял указательный палец, словно собрался спорить, но понял, что это бесполезно. Парень сел обратно на кровать, пригорюнился.
Твердый характер Иджино ему уже стал известен за те дни, что они скитались все вместе. Если чародею что-то втемяшилось в голову, то его не свернешь с этого. Это было... грустно. Каким дураком был он сам, если не замечал такой неприязни между девушкой и мужчиной. Да, они бывало огрызались друг на друга, но Рональд не придавал этому серьезного значения. А вот как оно вышло в итоге. Получается Иджино настолько не переносит Алиру, что готов допустить ее смерть в этих негостеприимных краях как раз в тот миг, когда ее душевное здоровье пошатнулось.
При всей чуткости и понимании людской натуры, которые Рон приобрел на оживленных улицах, он не мог до конца понять поступок чародея. Тот безусловно не был трусом или мерзавцем, но все это слишком... Рон привык, что на улицах выживают, стоя друг за дружку горой - по крайней мере в своей компании. Алира была из той же породы изгоев, которые редко с кем-то сходятся, но держатся крепко и не предают. Иначе и быть не могло, но вот ее нервный срыв... он всему виной.
Сейчас же Рону было в некотором роде даже жаль Иджино - он видел таких ребят, своих погодков, несколько раз - и видел их отчаянные грустные взгляды. Одиноко наверное им в своих огромных замках... Ведомые родительской рукой, не знавшие забот до поры и тщательно оберегаемые, они в конце концов не могли приобрести друзей и вываливались из гнезда в мир в одиночестве.
Рональд с сочувствием посмотрел в спину Иджино, собравшегося уже уходить: - Конечно, Иджино. Как скажешь... как скажешь. Удачи тебе и... ты там будь осторожнее, куда бы не отправился.
Затем молодой плут обернулся к остальным, с надеждой взирая на спутников. Разделят ли они его путь или уйдут тоже?