— Э, друг, тебе, видно, золото дураков втюхали вместо настоящего. — сказал Стриж. — Есть такой камешек — внешне на золото похож, если не знаешь, как самородок выглядеть должен, то и спутать можно. Горняки его за копейки всяким жуликам продают, а те потом несведущим людям как настоящее продают.
— Неужто ты и впрямь меня за дурака принимаешь? Проверил я те камешки, четь не первый день на свете живу. Говорю тебе: то чистое золото было... ну, когда он мне его отдавал. И не просто внешне, а, ну, полностью. А потом они стали меняться...
— Покажешь, что там у тебя за камешки?
— Сейчас не могу, — замялся Тразз. — Они у меня спрятаны в надежном месте. Жду, пока обратно превратятся, хех.
Помолчали, выпили еще. Тразз принес еще закуски.
— Кстати, Тразз, а что это за застава вообще? — спросил Стриж. — Тут место очень странное. Мне кажется, что оно создано явно не для военных целей и тут скрыта какай-то тайна? Я прав или нет?
— Тайна не тайна, а место это дюже древнее. Говорят, тут проходила граница между двумя королевствами, которые вели друг с другом непрекращающуюся войну. А потом вроде как они объединились под властью Клевера, и все встало на свои места. Но крепость еще долго оберегала эту сторону от набегов гоблинов и троллей, которые, надо сказать, и по сей день живут в горах, никто их оттудова не выгонит. Сейчас-то они сюда не сунутся, куда им! Но крепость сохранили на всякий случай: это место бросить без охраны — вроде как калитку оставить открытой. Заходите, мол, мы всем рады.
Тразз ушел нарезать сала на закуску и вскоре вернулся с тоненькими ломтиками, от которых исходил приятный копченый аромат. Стриж перешел к главному:
— Тразз, мы тут собираемся на одно опасное дельце, и мне нужны яды. Желательно сильные. Летальные и усыпляющие, желательно мгновенного действия. У тебя есть?
Интендант поднял глаза на Стрижа и долго смотрел, а затем недобро ухмыльнулся.
— Ага, есть. Во всей закуске. Сильные, усыпляющие. В кровяной колбасе, и в свиных ушках, и вот — в сале. Не могу только понять, тьма меня раздери, почему я тебе это говорю.
Стриж, ты внезапно понимаешь, что расслабленность, которую ты подспудно списывал на действие алкоголя, переросла в тягучую сонливость.
— Ты посиди немного и послушай. — продолжает Тразз. — Когда меня бродяга тот облапошил, я был готов сквозь землю провалиться. Искал его — убить хотел, да только без толку. Но потом потихоньку остыл и думаю: так и так камни эти непростые. Ну, начал изучать, спрашивать. Долго я с ними провозился, пока не узнал, что они от магии заряжаются: чем сильнее магия — тем более золотыми они становятся. Через полгода устроился в храм, гляжу: покрылись, родимые, пятнами позолоченными. Обрадовался ужасно, но, как оказалось, рано: магия в храме слабая, и камни только чуть-чуть золотом покрываются. Еще год я место подходящее искал, и знаешь что? Лучше Брувесткой крепости для моего дела места нет. Тут сама земля волшебная — древняя, дикая. Зарядились мои камешки как следует, только пока я их изучал, осталось у меня не так много. Сбыл я их по-тихому: какой на рынке, какой в Бирбруке, а какой — проезжим. Ну, понятное дело, изгалялся как мог — сам понимаешь, у новых хозяев-то золото снова в камни превратится. Где расплавил вперемешку с настоящим золотом, где лицо прятал, чтоб не узнали, но суть одна: продал я их, как настоящие самородки.
Стриж, твое тело превращается в мягкое желе. Ты не можешь ни выхватить оружие, ни бежать. Слова интенданта доходят до тебя через густую звенящую пелену.
— А потом одолела меня другая страсть: существуют же где-то такие камни, думаю. Лежат вперемешку с обычным булыжником, и никто не знает, что они волшебные. Я уже к тому времени разбирался в камнях, и знал: такие, вроде базальта, только в вулканах бывают. А дальше все просто. Полистал пару книг, и узнал: ближайший вулкан — в Овечьих горах. Там, поговаривают, жила огромная и злая дракониха, а потом ее Клевер убил. Пошел я в горы и встретился мне на подходе гоблин — мелкий, злой, тычет в меня копьем и все бормочет не по-нашему. А я ему говорю: возьми бочонок пива, а сам принеси мне камней таких и таких, а я тебе за это еще бочонок. Ну, слово за слво, дговорлись. Я врнлся обртно, прврил: те смые кмни, влшбные. Ты спишь уже, что ли?! Ты погодь, я еще не все рассказал! Я вкратце буду. Ты мня пйми: ты хрший прнь. Н вдь если я тбя прсто тк ос...ю, ты ж д...ать д..о м...е не д...шь...
Стриж окончательно погружается в сон.
— Эй, Стрж! Стрж! А, тьма т...бя во...ми! Сл...ом б...ая доз...ка... Лдн, сп...
***
Эльфрида, ты тем временем приходишь в курятник и вскоре спускаешься в подпол, где обнаруживаешь Кокса. Оставшись один-на-один с пушистым спутником следопыта, ты отдаешь ему все свое внимание, игнорируя обстановку в погребе. Через некоторое время появляется Талас, и Кокс вновь оказывается под его покровительством. Лишившись возможности безнаказанно тискать кота (впрочем, кусь Кокса — чем не наказание?) и закончив с подготовкой заклинаний, ты обходишь погреб, осматривая бочки, принюхиваясь к навязчивому запаху каменной пыли и причувствываясь (волшебники прекрасно понимают, что это значит) к своему ощущению волшебного.
Наконец внутренний компас приводит тебя к огромной, размером с полурослика, бочке, в которой по всем правилам должно храниться вино, но стоит тебе похлопать по ее древесному боку, как ты слышишь звонкий гул. Несомненно, она пуста. Вместе с Таласом вы открываете ее, и вашим глазам является странное зрелище: там, где должно быть дно, мерцают сиреневые всполохи магического портала. Выглядит так, будто портал находится на дне бочки, но вы довольно быстро понимаете, что это не совсем так. Дно выломано, так же как и каменная стена за ним, так что бочка просто маскирует пролом в стене, за которым переливается портал.
Но это еще не все: внутри бочки лежит кирка, а у самого портала — несколько туго набитых мешков. Заглянув в один из них, вы обнаруживаете россыпь небольших камней вроде базальта или пемзы, покрытых множеством позолоченных прожилок и пятен. Здесь, около портала, ритмичные «бомм» становятся абсолютно явными, их слышит даже Талас, без всякого чувства магии — своими полуэльфскими ушами.
Что вы будете делать?