Раггазагл явился перед волшебницей в поверхности волшебного зеркала, и был он крупнее и суровее всех ранее виданных ею гноллов. Древний вождь больше напоминал мохнатого волка, чем пса, и держал в руках усеянную острыми костями дубину размером с небольшое деревце. Один его глаз покрылся бельмом и потерял форму, что не мешало крохотному зрачку безостановочно прыгать с места на место. Пока Эльфрида говорила, Раггазагл рычал и клацал зубами, не секунду не желая стоять спокойно. Он лишь молча покивал в ответ на обещание, что гноллы «больше не будут», а когда пришло его время говорить, он со старческим хрипом произнес:
— Обряд искупления... Новый вождь вкусит яду и умрет. Его дух явится перед Ладья-Негге. Пока его дух блуждает, тело будут поить противоядием. Если предки позволят ему вернутся, новый вождь будет жить. Ладаган хочет искупить вину Годльгонглера. Если ему удастся, он заслужит прощение для своей стаи. Через тебя он предупреждает нас, что придет. Мы будем его ждать... Будем его ждать...
Сказав это, Раггазагл поковылял прочь, за границу волшебного зеркала и вскоре исчез.
***
Отто воспринял идею с волшебным преображением «на ура». Он согласился с тем, что это намного практичнее и надежнее, а вкупе с обещанием, данным им Тонту, это может значительно повысить шансы избежать встречи с жандармами. Он быстро отпорол знаки отличия с камзола и бросил их в костер, после чего предстал перед Эльфридой с полным энтузиазмом и готовностью делать все, что она считает необходимым.