— А можно ножик наточить? — волшебница достала прикарманенный кинжал.
— Легче новый сделать! — сказал кузнец, с прищуром рассматривая кинжал Лодьгьена. — Это ж не кинжал, а нож для разделки рыбы!
— Ничего не нож! — обиделся гнолл. — А хоть бы и нож, что с того?
Гроун пожал плечами. На вопрос Эльфриды о надписи он ответил:
— Наложить руну тоже можно, конечно, но подходящее ли сейчас время для украшательств?
— А лучше сделайте что-нибудь для Отто. — не унималась волшебница. — Отто, я помню: вы хороши в гарцевании и самообороне. В борьбе с мировым злом вам могут понадобиться защитные доспехи, не так ли?
Погруженный в премудрости картографии почтальон прослушал вопрос и непонимающе уставился на Эльфриду.
— «Не так ли» что?... Доспехи?... Ну нет, они только добавляют неуклюжести. В гарцевании, видите ли, важна ловкость и точность реакции.
— Гроун... — тихо проговорил Друлаван, немного отводя кузнеца в сторону. — Тебе известно, кто такие волкомраки? — произнося это, эльф пристально вглядывался в лицо кузнеца, надеясь увидеть на нем ответ.
— Не-а. — простецки ответил кузнец (в глазах его не появилось не намека на страх или смущение). — Эльфийская загадка что ли какая?
У деловитых эльфов просьбы оказались более рациональными, чем у волшебницы. На том и порешили. Гроун согласился наточить и отшлифовать клинок Таласа, а Друлавану сделать несколько метательных звезд. Потеснив Отто с наковальни, Джулиан принялся за дело. Друлаван вышел «подышать воздухом», предварительно пообещав не попадаться на глаза никому из горожан, а остальные остались понаблюдать за работой мастера.
О, что это было за зрелище! Не смотря на истощение, кузнец играючи поднял тяжелый кузнецкий молот и принялся за работу. Мощные удары сменялись аккуратными и точными — как говорил сам Гроун, «для правки». По крепкому телу Джулиана стекал пот, но на лице заиграла нежная улыбка — он снова чувствовал себя свободным мастером, создающим предметы для пользы и красоты, а не из-за принуждения.
Одним глазком наблюдая за Гроуном, а другим подглядывая в карту Отто, Эльфрида задумалась о символах, начертанных на чертеже. Как ни странно, они легко читались (спасибо книгам Ады). Рукоять украшали простые воинские руны — «сила», «смелость», «выносливость» и прочие. Их магическая сила весьма сомнительна: они скорее служат напоминанием владельцу оружия о том, чем он и так обладает. В бою бывает полезно напомнить самому себе о лучших воинских качествах.
Те письмена, которыми был исчерчен сам молот, указывали на Демонов Тьмы, которых обладатель оружия имел честь победить в бою:
Брахра-Опустошителя-Глазниц одолел
Годрха-Изымателя-Кишков одолел
Хырмрагга-Выворачивающего-Кожу одолел
Гбартха-Колющего-Черепа одолел
Осталось только узнать, кто из братьев-на-крови победил этих Демонов, и можно будет точно узнать, кому принадлежит этот молот. Эльфрида было открыла рот, чтобы озвучить это открытие, как Талас объявил, что он планирует после победы над гноллами отправиться за Сердцем Фенрада. По большей части его речь восприняли положительно, только Отто проворчал, что для начала нужно (вообще-то!) спровадить гноллов из бруквестского леса, а потом уже огород городить.
— А твою дилемму, кузнец, решить просто. — подытожил Талас. — Если боя не избежать, ему следует быть честным. Поэтому молота должно быть два, или ни одного.
— Два? Побойся Тьмы, эльф! Даже один молот будет стоить мне целого состояния и уйму времени — за сырьем придется отправиться в порт Тангерем. Делать два таких молота одновременно не под силу даже... даже мне не под силу! Разве что действительно отказаться от заказа...
— Собираешься отказаться? — приподнял бровь Отто.
— Наверно. Не знаю. — пожал плечами кузнец. — Но Талас прав. Если не делать ни одного молота, можно надеяться на силу Клевера... Хотя, признаюсь, я не могу представить себе Бородача воином. Что, если Клевер истратил все свои силы? Тогда молот мог бы сыграть ему добрую службу... Ох, что же делать?