Выглядывая из-за дерева и наблюдая за двумя ублюдками, Женя морщился и кусал губы.
Ну почему всё так? Блять...
В животе опять закрутило. Страшно, чуть не до боли.
Прошлая встреча с этими уродами чуть не стоила ему жизни. Твари, сука, чуть не разорвали на части. В этот раз никаких потуг на скрытность и подобную херню... Нет! Валить этих блядей и всё. Нахер!
Новак так и так заколебёт... Так и так попрётся в этот сраный контейнер, сука.
А может пусть и прётся, а? Пусть... Ну что с ней? Как раз отвлечет этих. Прёт как танк. И хер с ней. Не слышать её больше... Уже хорошо.
Учить ещё будет. Просто пиздец.. Ты кто ваще, блядь, такая?!
Поморщившись от резкой боли в висках, Сдобнов отступил за дерево, сдвинул ПНВ, зажмурился и с силой потёр лицо обоими ладонями. Ему было плохо от всего этого. Голова гудела нещадно...
— Блядь... Там два урода. Один из них с калашом... — зашелестел он сквозь ладони, даже не глядя на остальных. Он просто не хотел видеть их всех. Устал, устал... — Будем валить сразу. У кого файеры? Фонари?! Включаем свет и гасим их... Ясно?! Или что?
Женя уже и сам понимал, что с ним что-то не так. Проклятый лес взялся за него по-серьёзному... Сердце в его груди колотилось бешено, голову сжимало в тисках, в животе камень...
Таблетки. Да, и правда, надо таблетки уже. Где они?! Где таблетки?
Тем не менее принимать ничего Сдобнов почему-то не стал. Даже в карман не полез.
Вместо этого он схватился за дробовик, глянул на него как-то, сердито, что ли... И с силой сунул его в руки Римме, чуть ли не толкнув её. Дротиками много не настреляешь.
Сам же потянул из кобуры пистолет.
— Всё.. Работаем!