А дальше началось что-то сумасшедшее. События превратились в настоящую чехарду. Крики мутантов, топот босых ног и звуки толкотни стали первыми нотами в симфонии хаоса. В такой момент Римма неудачно поддалась жадности, не став довольствоваться уже добытым, и бросилась к топору, выпущенному Женей, который сейчас остервенело отпихивал от себя мутантов. Старый колун был подхвачен с пола, Римма замахнулась, и одним ударом закончила дело. Черт возьми, неудивительно, что у Евгения не вышло с первого раза! Но как только кейс с с отрубленной кистью упал на пол, мутантская масса просто смяла Римму. И ей бы очень не поздоровилось, если бы Женя сейчас не умудрился сорвать крышку с файера.
Едва только Евгений это сделал, как в его руке вспыхнула яркая красная зведа, звучно шипящая и испускающая противный, едкий дым. Находившиеся по соседству мутанты отпрянули в ужасе все, кроме одного, который остервенело молотил Римму всеми руками, оседлав сверху, да так, что у неё потемнело в глазах. Но Жене досталось куда как хуже. На него набросились все три разозлённых дикаря - видимо, гнев от покушения на их святыню пересилил в них страх перед ярким шипящим пламенем. На Женю обрушился настоящий град жестких, болезненных ударов руками и ногами. Бронежилет не мог спасти его - кевларовое волокно почти не гасило удары. Каждый удар отзывался вспышками ярких пятен в глазах, но несмотря на боль Сдобнов так и не выпустил из рук ни горящий химический факел, ни пистолет. Риммина же выдержка оказалась не готова к боли - от первого же удара она выпустила из рук топор в тщетной попытке заслониться.
Откуда-то со стороны союзников прилетел брошенный Кристиной фальшфайер, упавший прямо в гору хлама совсем неподалёку от Евгения. Увлечённых расправой над СБшником мутантов не отвлёк и он. Равно как не отвлекли и языки пламени, мгновенно побежавшие по валявшемуся здесь старому деревенскому ковру, утащенному из ближайшего же дома. Жареным запахло в буквальном смысле.
Спасением для и так не лучшим образом сложившейся ситуации стали действия Летова и Софьи. Последняя успела похимичить немного в планшете, и левитирующий рядом "Шарик" снова надрывно завыл тревожной сиреной, невыносимо раздражая дикарей. Спешащие на расправу троглодиты взвыли, зажимая слуховые отверстия в неправильных головах, а потом с яростью бросились в сторону так сильно раздражавшей их штуки. Прямо навстречу пулям.
Старый советский автомат радостно загрохотал и залязгал скачущим затвором в руках беспощадно поливавшего пространство огнём Дмитрия. Ему вторил быстро протрещавший "Глок" Софьи. Взмыли ввысь переворачивающиеся в воздухе обломки подношений. Разбитый пулей телефон отшвырнул свою трубку, прощально помахавшую шнуром. Взорвался кусочками синтепона раскуроченный плюшевый мишка, неловко упав на пол, словно случайная жертва этой войны. Разлетелись на маленькие восковые капельки воска несколько церковных свечей. Со звоном осыпались на пол острые осколки разбитого зеркала. Упала на под пробитая пулей фотография, и безжалостный свинец лишил лица какого-то давно забытого мертвеца. Несколько выщербин появилось на стволе мистического древа. Насколько Софья могла судить, ни одна её пуля не добилась ничего, кроме внесения лепты в окружающий хаос. А вот Летов умудрился одной длинной очередью скосить сразу троих мутантов, безвольно растянувшихся на полу, и ранить четвёртого в ногу, заставив его упасть.
Оставшиеся мутанты добрались до Шарика. Точнее, добрался один, схватив дрона и явно вознамерившись шандарахнуть его пару раз о пол, стену или Летова, но никак не мог справиться с сопротивлением антигравитационного двигателя. А вот второй напал на Софью, бросившись на неё с разгону. Но куда там - техница оказалась сильнее, хотя жесткий удар в корпус сразу с двух рук заставил её поперхнуться собственным ругательством.