Да, эта памятка давала кое-какие ассоциации для Софьи. И ассоциации эти были... странными.
Ещё в первый день её работы её предупредили - ночью в Зоне делать нечего. Но воспоминания об этом инструктаже были слишком туманны, чтобы вспомнить нечто конкретное. Их вытеснило другое воспоминание, много более яркое и чёткое, потому что оно сопровождалось ощущением сильного страха. Даже сейчас Софья чувствовала, как бешено колотится её сердце, и как сильно сжимаются её собственные пальцы на баранке рулевого колеса. Вездеход, которым управляет Софья, основательно трясётся даже несмотря на систему амортизации, пока лихо скачет через кочки. До боли в глазах Софья всматривается в темноту за лобовым стеклом, но свет фар выхватывает лишь жухлую траву и буйный кустарник, который затем трещит под мощными колёсами. Ничего не видно, а темнота всё сгущается Ориентироваться возможно лишь по экранчику навигатора - единственного, что освещает салон. Изредка Софья бросает нервный взгляд на часы, и чувствует, как холодеет сердце при виде цифр: 23:04
Позади неё также же трясутся другие ребята, набившиеся в салон и еле там помещающиеся. Женя, сидящий на месте штурмана, вцепился в помпу дробовика, и его пальцы побелели так же, как пальцы Софьи на руле. Римма и Ирина сзади, зажали меж собой бледного от сдерживаемого страха и шумно дышащего Петрова. Ирина, кажется, уже в истерике - её глаза мокры от слёз, и она ругается больше и грязнее чем обычно, пялясь в окно.
- Быстрее, быстрее! Софка, блядь, всё что можешь выжимай из этой ебучей колымаги! - Визгливо кричала она. - Что ты тянешься, как черепаха?! Втопи в пол ебучую педаль!
Софья тоже нервничала, и потому против обыкновения ответила так же грубо.
- Заткнись, блять! Не говори под руки! Мы тут не по автобану едем, и если сейчас в какое-нибудь дерево въебёмся, тут нам и пиздец! Я-то сразу, может, сдохну, а вот до вас они добраться успеют! И вообще, это из-за тебя мы тут...
- Успокойтесь все сейчас же! - Трахнул кулаком по приборной панели Женя. А потом перешел на более мягкий тон. - Послушайте, девушки. Паникой сейчас не помочь. Но не всё так плохо. Сейчас только четвертая минута пошла. Они не всегда просыпаются прям ровно по будильнику, а ещё - до ближайшего крупного города что-то около километров двенадцати. У нас есть время, пока они преодолеют это расстояние.
- И сколько у нас есть времени? - Жалобно спросила Ирина. Женя вопросительно глянул на Римму, которая прижимала Иру к себе, пытаясь успокоить.
- Минуты три. - Мрачно ответила учёная, поймав этот взгляд. - А может, и быстрее.
- И всё же примерно три минуты у нас есть. - Утирая пот с лысой головы, произнёс Женя. - А дальше зависит от того, заметят нас или нет. Софья, сколько нам ещё до ближайшего убежища?
- Еще минут пять, если по прямой. - Ответила технарка, сверившись со спутниковой картой в навигаторе беглым взглядом. - Там нас уже должны ждать, всё готово. Только спешиваемся и сразу внутрь.
- Вот! Просто доезжаем до места, спешиваемся, держимся исключительно на свету и сидим в укрытии тихо, как мыши. Всё по инструкции. Мы должны успеть!
- А если не успеем? - Жалобно спросила роботистка. - Им ведь попасться... Это же хуже всего!
- Ну тогда... - Сдобнов тревожно сглотнул, снова утёр пот и глянул на своё ружьё. - Патронов у меня на всех хватит. Сначала вас, потом сам. Только быстро надо. Так что времени прощаться не будет.
Ирина в отчаянии уткнулась в плечо Риммы, и её плач из истерического стал просто жалобным и отчаянным. А Римма вдруг положила руку на плечо Сдобнову.
- Спасибо вам, Евгений.
И что парадоксально - Софья тоже ощутила какой-то ненормальный прилив благодарности к этому не самому приятному человеку в её жизни.
Снаружи что-то ужасное. Оно пробуждается каждую ночь, и рыщет по всей Зоне. Спасение - только в бункере или в обустроенных вне его убежищах на этот случай. А ещё - свет. Обязательно свет. Но когда Софья очнулась от нахлынувшего воспоминания, Стаматина уже и след простыл.