Пробуждение всё же далось Евгению нелегко. Сейчас, оправившись от первого шока, и уже после его небольшой речи перед коллегами, он как-то особенно остро почувствовал слабость во всех своих членах. И неприятное головокружение.. И боль, само собой. Несколько её видов сразу. Тупую и ноющую в области затылка и где-то в районе почек, и резкую стреляющую в шее... Повернуть невозможно. Вот словно бы шило кто-то вонзает.
Внешне, впрочем, все эти его ощущения почти никак не выражались. Толстяк лишь моргал чаще обычного и то и дело потирал жирную шею, в общем, старался как-то не подавать виду, держать себя достойно. Чего уж..
В пункт охраны он вплыл привычной своей плавной походкой и даже с обычной улыбкой на губах. А улыбка эта сейчас давалась ему непросто...
Особенно после того как он прочёл фамилию на табличке, стоявшей на столе начальника службы безопасности.
Кхм, признаться, Сдобнов ожидал увидеть тут свою собственную фамилию. Почему-то было у него какое-то ощущение вот такое.
Что же.. Что же..
По-новому взглянув на Ярослава Борисова, оказавшегося его шефом, Евгений внутренне поджал губы, шмыгнул носом чуть-чуть. Ну, может быть.. Ладно.
Внешне же толстяк лишь еще раз улыбнулся, встретившись с начальником взглядом, и немного развёл руками. Мол, вот оно как.
После чего приступил к дальнейшему осмотру помещения, в смешанных чувствах, конечно, но всё равно внимательно и с расстановкой. Он даже достал из кармашка тот самый клочок бумаги со списком и приготовился что-то записывать.
Бородатый человек за монитором был удостоен очередной улыбки, но более никак не обеспокоен. Сейчас в помощи этого печального субъекта нужды не было, а потому пусть сидит себе. Тем более им уже занялась деловитая Римма Новак. Всё по делу...
Бардак на столе не произвёл на Евгения особого впечатления, он к такому привык, не первый десяток лет в мужском коллективе, чего уж... Сам он тут ни при чём. Он-то аккуратный парень, всегда таким был. Кажется.
На холодильнике обнаружилось его фото с рыбалки. Очень интересный момент... Отодвинув магнит, он взял карточку и посмотрел на неё поближе, пытаясь вспомнить хоть что-то. Удивительно вот так смотреть на себя самого и совершенно не помнить, где, что и как.. Удивительно и страшно.
На чистом лбу толстяка появились морщины. Сперва он задумчиво хмурился, но потом просиял...
— Так это же...