Римма Новак, Дмитрий Летов
"Глок-18" выглядел вполне стандартно, если бы не эта странная приблуда, блокировавшая спусковой крючок в тот момент, как сенсор терял контакт с отсканированным большим пальцем. Снять её, теоретически, было возможно, но ля этого потребовалось бы полная разборка пистолета, и, возможно, применение специального инструмента, чтобы без последствий удалить систему. Но если подумать - зачем? Неспроста ведь тут так всё устроено, что огнестрельное оружие работает только в тех руках, за которыми оно закреплено.
Тем временем, не обращая особого внимания на происходящее вокруг, в том числе и на присоединившегося к ней Летова, Римма изучала скопившиеся бумаги. В основном это были различные диаграммы и графики, чаще весго демонстрировавшие одну и ту же картину, одни и те же показания. Сопровождала их документация, говорившая о "наблюдении за течением процессов в эпицентре". Эти самые процессы проходили с относительной стабильностью в течение двух лет с 2029 по 2031, если верить сопроводительной документации. Иногда эти процессы отмечались скачкообразными вспышками без всякой системы. Измерялись эти загадочные процессы в каких-то "мкБр/сек." К документам были прикреплены аккуратно сложенные ленты самописца, которые при разворачивании показывали либо плавные кривые, либо кратковременные резкие перепады. То же, что самописец показал последний раз, говорило само за себя - весь лист был исчеркан размашистыми резкими пиками, словно какой-то вандал очень старался разрисовать лист чернилами. Ими была занята практически вся бумажная лента.
И тут в голове Риммы что-то щелкнуло. Ей пришло отчётливое воспоминание.
- ... а я скажу, что никуда они не делись, никуда не ушли, что они всё ещё на Земле. Ведь там, в эпицентре, постоянно что-то происходит. Постоянно какая-то активность. - Объяснял ей кто-то, чьего лица Римма не видела из-за затемненного забрала шлема в защитном костюме. Голос звучал приглушенно через мембрану воздушного клапана. - Даже сейчас! Вы посмотрите на свой детектор, он наверняка в эту самую секунду регистрирует аномальный фон в сто-двести микроБергмана в секунду, и это в тридцати километрах! Нам говорят, что это безопасно, что опасаться нужно только моментов резкого всплеска, что только пиковые значения от 1-2 по шкале Бергмана являются губительными для биологических форм жизни. Но это всё ложь, уважаемая! Зона воздействует на нас постоянно, и постоянно меняет в нас что-то по одной ей известному образцу! Вспомните переселенцев! Или всех этих упёртых бедолаг, которые так и живут у Внешнего Периметра! Вспомните всех этих сталкеров, которые лезут сюда мимо оцепления! Какие дети у них рождаются! Сами они на что становятся похожи! Честно сказать, я не уверен даже в том, что от этого воздействия может защитить даже бункер, не говоря уж об этих костюмах! Один Бог знает, какими мы отсюда вернёмся, госпожа Новак. Может, бросить всё, пока не поздно?
Всё ясно. Эти данные - регистрация замеров фона некоей аномальной энергии, излучаемой каким-то эпицентром. И в момент последнего измерения, на которое даже нет документов, самописец зарегистрировал беспрецедентный пиковый скачок. Вероятно, это и объясняет случившееся.
Ирина
Занятое ею место оказалось дисплеем наружного наблюдения. Пароля для доступа к ним не потребовалось. Камеры, очевидно, демонстрировали то, что находится снаружи бункера. Всего работало шесть камер, и все они демонстрировали довольно однообразный пейзаж - заросший травой луг, и полуразвалившееся бетонное заграждение, отделявшее территорию от лесного массива за ограждением. В стене предусматривались ворота, тяжелые металлические створки, и они тоже рухнули. Камера при входе в бункер позволяла разглядеть утоптанную тропинку от входа до ворот, и несколько колей от колёсного транспорта. Сам колесный транспорт был представлен шестиколёсным вездеходом, завалившимся набок, и каким-то образом погрузившегося под грунт на треть почвы. Ещё одна камера показывала подножие вышки связи, выкрашенной в красно-белый цвет. Снаружи, очевидно, был поздний вечер, и ясная погода. Датчики температуры показывали +10 по Цельсию и скорость ветра в 14 м/с.
Из прочего функционала у камер была возможность перейти в режим ночного видения или переключиться на тепловизор. Первое сейчас был ни к чему, а второе показало, что никаких источников тепла вокруг бункера не имеется.
Всем
Из прочего оборудования в центре управления оставались только тяжелый ноутбук с бронированием корпуса, то странное устройство, похожее на осциллограф(оба выключены), и рабочие терминалы для техподдержки, показывавшие удовлетворительное состояние энергоядра, и неисправность одной из вентиляционных шахт. На стене висели стрелочные часы, чьи стрелки навсегда замерли на отметках 11:38. секундная стрелка замерла на полпути от двойки к тройке. Под часами был растянут экран для проектора, который валялся под столом разбитый. Со стены между медблоком и жилыми помещениями присутствующим улыбался с плаката какой-то представительный черноволосый мужчина.
"- Всё - во благо человечества!" Такую фразу приписывала мужчине цитата в верхнем углу. Мужчину, очевидно, звали "Вермонд Вилленхельм, директор Tanheiser Group". Сходное же название было крупным шрифтом выведено внизу: TANHEISER SCIENCE. Лицо мужчины вызывало у смотрящих непреодолимое чувство узнавания - так смотрят на актеров, имён которых не знают, но помнят, что они снимались в определённом фильме на второплановой роли.