Кэнсиро на секунду задумался. Вроде бы ворон и не собирался на него нападать, но, равно как и любой другой стервятник, ощутив слабость врага, воспользовался этим, ударив в слабое место, пусть и словесно. Значит, маленький вороненок захотел поиграть грубо? Что же, в этом Кэнсиро ему отказывать не собирался.
- Ты что же это, смеешь решать за госпожу, какие гости ей по нраву?
Тон самурая резко изменился, став приглушенным, вкрадчивым и жутковатым. Вокруг его кожи заструилась дымка, превращая фигуру в размытый, смазанный образ. Лишь янтарные глаза жутко пылали из под шляпы, заполняя все внимание тенгу. Он был не таким, как они или иные злые аякаши, он был чем-то еще более потусторонним и чудовищным, непонятным и не познаваемым. Словно сущность из иного мира пришла в этот, показывая свою истинную силу. Так выглядели могущественнейшие из серафимов с черными перьями, или великие витязи темных ши, или другие, еще более загадочные существа. Однако аура опасности исходящая теперь от Кэнсиро была не просто какой-то мифической, а совершенно осязаемой и подкрепляемой его вполне реальным, пугающим голосом:
- Если бы я захотел, я бы прорубил себе дорогу сталью и кровью, наивный маленький ворон. Сейчас же я говорю с тобой и глуп тот страж, что не понимает, когда следует остановиться и представить гостя. Называй меня Кэнсиро, прозван я в четырех провинциях Клинком Теней, и уж поверь мне, безымянный, - он сделал особое ударение на этом слове, словно намекая, что не назвавшийся не имеет право говорить, что не услышал имени. - Безымянный ворон, дали мне его не просто так.
Пальцы мужчины коснулись обода шляпы и морок внезапно спал. Перед тенгу вновь стоял обычный человек, задумчиво разглядывающий духа.
- Если ты усвоил урок - веди меня к госпоже, я хочу поговорить с ней. И без глупостей, иначе будешь первым, чью кровь испробуют мои клинки. Ронин настроен мирно, но лишь до тех пор, пока его не пытаются убить.