«Узрите пришествие Верховного Повелителя Машин! Он снисходит к вам в каплях дождя. Слушайте внимательно, сыны Марса, он придет, решительный и могущественный, со скипетром власти в руке. В огне и сиянии, он изречет вечные истины, а разум его станет источником знаний и фактов. Спаситель придет, и вы узнаете его в облике человеческом, но исполненном величия. И это будет первый шаг на пути величайшего прогресса Человечества. Началом ему станет верховное владычество Ареса. Лик Омниссии узрите вы, когда Деймос будет в апогее, а Фобос в перигее. Владыка всех машин снизойдет, окутанный золотом и бурей, к своему народу и будет править всем Человечеством. Слава его затмит свет Солнца. Доподлинно говорю вам, что станет он Альфой и Омегой, началом и концом, повелителем плоти и кузнецом металла. Он станет лучом света во тьме и изгонит невежество. Он станет объектом любви и почитания, какого не знал ни один царь, о каком лишь мечтают императоры! Он возжелает процветания царства Ареса и счастья Человечества. Преданность ему объединит всех людей, и они станут братьями. Закончатся разрушительные войны, и среди звезд воцарится мир. Исчезнут страдания, и кровопролития, и ненависть. Все Человечество станет одной семьей. И звезды засияют ярче!»— «Пришествие Омниссии», закачано Пико делла Моравецом, примасом Братства Сингуляритарианизма
На пути к МагмаградуПолный состав маглева на крейсерской скорости вылетел из чернеющей пасти тоннеля, что соединял храм-кузницу Мондус Гамма, расположенную на Сирийском плато и Магмаград, гордо возывающийся на территории действующего вулкана.
Магнитоплан, как правильно именовали его лекс-механики — выдающееся изобретение всего Марса, что идеально совмещало в себе технологии антигравитации и архаичную железную дорогу. Обитатели двух крупных городов могли свободно, а главное, оперативно перемещаться туда и обратно, попутно делая короткую остановку в населенном пункте где-то на середине пути. Правда, сейчас состав миновал Дюнный город стороной, следуя по дублирующему узлу, что открыли совсем недавно ввиду забитого траффика основого направления.
Маглев с низким гудением антигравитационных приводов вырвался на свободу, а за окнами вагонов начался унылый пейзаж Пепельных пустошей, что составляли большую часть поверхности Священного Марса. Наследие Эры Раздора, Пустоши имели техногенную природу — на многих участках радиационный фон зашкаливал до критических значений, ориентирование и навигация в заряженных частицах пыли зачастую станловились невозможными, а где-то среди мусорных барханов прятались злобные мутанты. Некогда эти земли были плодородными и густо заселены, однако суровая человеческая история вынесла свой приговор, так что жители Красной планеты были вынуждены прятаться от безжалостных Пустошей в немногочисленных городах и храмах-кузницах.
В одном из вагонов на металлических сиденьях молча сидели пассажиры: техножрецы, безвольные сервиторы, малые группы технорабов. Были среди них и обычные люди, не потерявшие свою свободу, но и не благословенные священной аугментикой, что даровал сам Бог-Машина. Один ряд сидений в самом начале вагона занимало четверо, судя по знакам отличия на одежде, из разных городов: уставившийся пустым взглядом перед собой рунический жрец с разъемом нейроинтерфейса на затылке из Мондус Оккулум; значительно аугментированный технопровидец с пучком механодендритов вокруг своего тела из Магмаграда; элеткрожрец с повязкой на глазах и с электролитным посохом в правой руке из Мондус Гамма; последние два сиденья занимала могучая фигура протектора с увесистым корпусм гравигана за спиной и характерным запахом горелой плоти, что принадлежал к Олимпийской храму-кузнице. Каждый из них молча ждал прибытия в пункт назначения.
Гамма-D6 прогонял в ячейках памяти один и тот же поток информации, что успел получить от своего магоса Онуфрия Присциллиона, некогда бывшего эксплоратором, а с переводом на Марс ставшего во главе одной из кузниц Легио Кибернетика на столичном Олимпе: "Завод по производству боевых сервиторов, что расположен неподалеку от Павлиньей горы, не вышел на связь несколько циклов назад. Требуется выяснить причину остановки завода и доложить полученную информацию лично магосу". Другой поток информации был не совсем обычен для образа мышления протектора. Его байты мыслей частично были встревожены предстоящими политическими изменениями. Многие уже поговаривали, что скоро Марс станет другим. Вдали от официальных передач ноосферы гуляли всякие слухи о возвеличивании Хоруса — прославленном Воителе, что сейчас главенствовал над армиями великого Империума. Эти хвальбы одновременно шли с другими тревожными слухами о том, что Император, инкарнация Омнисии в материальной части вселенной, на самом деле обычный спекулянт, а Бог-Машина гневно смотрит на Культ Механикус, находясь где-то там, за гранью реального мира, в ожидании своего неминуемого пришествия. Все эти разговоры грозили скатиться в угрожающую техноересь, но таков был Марс: свобода вероисповедания всегда приводила к разночтениям и диспутам на религиозные темы. Однако, сейчас все зашло слишком далеко, и многие это понимали. Понимал это и Гамма-D6, сколь бы он не был лоялен к своему магосу и его личному политическому курсу. Никакой определенности не было и подавно: протектор был лишь обычным солдатом и не знал, на какой стороне окажется его хозяин. Он мог лишь следовать инструкциям и священным Универсальным Законам Механикус в качестве непосредственного ориентира.
Бакус прогонял в ячейках памяти один и тот же поток информации, что успел получить от своего магоса Иохима, что был хоть и старым, но до каждого ломаного механодендрита хитрым техножрецом: "Не допусти того, чтобы протектор Гамма-D6, рунический жрец Октавий и электрожрец-фульгурит Вольтер Ом смогли выполнить свои личные миссии. Протектору поручено добраться до завода по производству боевых сервиторов неподалеку от Павлиньей горы, после чего вернуться с докладом на Олимп; рунический жрец должен найти и активировать старый образец Рыцаря в ангаре неподалеку от крепости Таранис, после чего доставить его в Мондус Оккулум; элеткрожрец будет искать мощный источник энергии где-то в Лабиринте Ночи, а затем доложить о находке в ячейку своего культа так же в Мондус Оккулум. Не дай им завершить свои миссии, и ты будешь вознагражден. Обрати их в нашу веру, и будешь вознагражден безмерно. Во имя Хоруса, во имя Воителя, во имя Бога-Машина, ЛжеОмниссия будет сброшен с его Золотого Трона!". Байты мыслей технопровидца частично были встревожены предстоящими политическими изменениями. Многие уже поговаривали, что скоро Марс станет другим. Вдали от официальных передач ноосферы гуляли всякие слухи о возвеличивании Хоруса — прославленном Воителе, что сейчас главенствовал над армиями великого Империума. Эти хвальбы одновременно шли с другими тревожными слухами о том, что Император, инкарнация Омнисии в материальной части вселенной, на самом деле обычный спекулянт, а Бог-Машина гневно смотрит на Культ-Механикус, находясь где-то там, за гранью реального мира, в ожидании своего неминуемого пришествия. Все эти разговоры грозили скатиться в угрожающую техноересь, но таков был Марс: свобода вероисповедания всегда приводила к разночтениям и диспутам на религиозные темы. Однако, сейчас все зашло слишком далеко, и многие это понимали. Понимал это и Бакус, но на совершенно другом уровне: он уже сделал свой выбор, встал на сторону тех, кто считал Императора наглым лжецом. Хорус вот-вот планировал обратить мощь своих легионов против отца — Повелителя Человечества, а Марсу даровать полную автономию, заплатив за помощь утраченными технологиями древности, благословенными СШК. В эти трудные и опасные времена одни глупцы будут смяты ветром перемен, а другие, как Бакус, возвеличатся до пепельных туч или выше. Оставалось лишь не сглупить и сделать все правильно.
Октавий не помнил ничего. Но не совсем, некоторые воспоминания все-таки остались. Одноначно, Октавий был руническим жрецом и рьяно следовал вере в Бога-Машину, а именно в его инкарнацию — Императора, да будет благословенно имя Омниссии. Так же, он служил магосу, которму был безмерно предан, но помнил его очень слабо. Сам он ехал на маглеве из Мондус Оккулум в Магмаград, чтобы затем добраться до в старый заброшенный ангар неподалеку от крепости Таранис. Очевидно, это было его прямым заданием и он должен был неклонно выполнять возложенную миссию. Он прогонял в голове одно и то же послание, что он успел получить от своего магоса из Мондус Оккулум: "Найти и активировать старый образец Рыцаря в ангаре неподалеку от крепости Таранис, после чего доставить его в Мондус Оккулум". Координаты прилагались к посланию, их рунический жрец помнил точно. Но и это не все. Еще Октавий отчетливо помнил тревожные мысли о грядущих политических изменениях на Священном Марсе. Многие уже поговаривали, что скоро Красная планета станет совсем другой. Вдали от официальных передач ноосферы гуляли всякие слухи о возвеличивании Хоруса — прославленном Воителе, что сейчас главенствовал над армиями великого Империума. Эти хвальбы одновременно шли с другими тревожными слухами о том, что Император, инкарнация Омнисии в материальной части вселенной, на самом деле обычный спекулянт, а Бог-Машина гневно смотрит на Культ Механикус, находясь где-то там, за гранью реального мира, в ожидании своего неминуемого пришествия. Все эти разговоры грозили скатиться в угрожающую техноересь, но таков был Марс: свобода вероисповедания всегда приводила к разночтениям и диспутам на религиозные темы. Однако, сейчас все зашло слишком далеко, и многие это понимали. Понимал это и Октавий, сколь бы ни была твердо его вера в Императора-Омниссию, а лояльность к магосу безгранична, хоть он и не помнил в подробностях своего хозяина.
Удручающий апокалиптический пейзаж Пустошей за иллюминаторами сменился настощей пылевой бурей, что не на шутку разгулялсь одним грозным фронтом: густые серые облака твердой взвеси пронизывали языки молний, а тучи еще пуще заслонили тусклое небо, скрывая под своим покровом Железное Кольцо, что обращалось своим блестящим орбитальным телом вместе с угловым вращением планеты. Впрочем, стихия не привлекла внимание техножрецов, слишком обыденным это было явлением. Разве что, технорабы принялись тихо молиться, стоя на коленях перед окнами.
Но дальше случилось то, что привлекло внимание даже скупых на эмоции Механикус: серия ярких синих вспышек разорвала пылевой фронт бури, а через несколко мновений по корпусу маглева случился удар...
Четверка техножрецов из того же ряда в начале вагона пришли в себя уже на пепельном песке, все так же пристегнутые к своим сиденьям. Кругом дымился остов маглева, все было забросано кусками оплавленной пластали и искореженными элементами уничтоженного поезда. Удар был настолько мощным, что на минуту они потеряли память. Лишь отдельные фрагменты приходили им в голову: после удара последовал взрыв, а дальше корпус состава был уничтожен одним мощным взрывом вместе с его пассажирами. Вспоминались отдельные смазанные кадры распыленных тел и обожженных до неузнаваемости конечностей, что смогли чудом уцелеть, фрагмертарно отделенные от своих биологических владельцев. Судя по местоположению их ряда кресел относительно маглева, сиденья находились прямо на опорной точке вагона, так что причудливый рикошет от ударной волны обеспечил им выживание, пусть и поясничные отделы стонали от приземления с такой высоты. Вероятность такого события было невозможно оценить даже приблизательно.
Однако, ликовать чудесному спасению или искать выживших было бы неосмотрительно. Из пылевого фронта показались металлические части чего-то тяжеловооруженного и массивного, высотой около десяти метров. Со временем, силуэт начал вырисоваться все отчетливее, и теперь можно было узнать корпус титана типа "Гончая", что наставил орудия на поверженный маглев и продолжал идти на сближение, сотрясая землю ощутимыми толчками:
Спереди наступал титан, сзади дымились обломки маглева. Надо было определенно что-то предпринять. Ибо жизнь есть управляемое движение, как гласил первый Универсальный Закон Механикус.