"Пари, как бабочка, жаль, как пчела!" учили Нейтана в юности, и он усвоил этот урок на отлично. Словно крохотная пёстрая змейка халфлинг скользнул мимо Сайласа, юркнул за спину женщины и нанёс укус. Мимолётный, но оттого не менее ядовитый и болезненный. Острие меча прошло сквозь ткань платья, вонзилось в плоть... и Нейтан почувствовал неожиданное сопротивление. Раздался хруст, будто меч впился не в живое существо, а в хрустальную статую. Нырнув за угол, Нейтан ошарашенно уставился на клинок. Вместо крови лезвие покрывала густая прозрачная жидкость, похожая на карамель и жидкое стекло одновременно.
Внести ясность в происходящее мог бы ринувшийся следом Сайлас, однако тяжёлая рукоять меча столкнулась с неожиданным сопротивлением. Воздух вокруг тифлинши словно бы стал плотнее, превратился в упругую неподатливую подушку, и могучий удар пришёлся в пустоту. Паладин тут же отпрянул назад, отвлекая внимание женщины от халфлинга, и открывая для компаньонов новую цель. А затем... что-то произошло. Бросив взгляд назад, паладин увидел, как вытянулось лицо Джеремии, как седовласый мужчина отчаянно забился в путах, пытаясь вырваться на свободу.
Потом Сайлас увидел Лиану. И бесконечный ужас, застывший в глазах сильвы. Она поняла всё. Она видела это и раньше. Когда порча и гниение пожирали её дом, сородичей, саму жизнь. Видела, но не могла изменить. Ни тогда, ни сейчас.
Демоница злилась. На идиотов-партнёров, выбравших для переговоров не респектабельную гостиницу Невервинтера, а захудалый придорожный трактир. На его тупую хозяйку, предоставившую жалкий номер без всяких удобств. На глупца Джеремию, разбудившего её спозаранку из-за каких-то проходимцев, глупца — забывшего в номере свою копию контракта! Но больше всего она злилась на самих проходимцев, решивших, что могут дерзить ЕЙ...
Укол! Быстрый, болезненный. Женщина обернулась, собираясь разорвать наглеца-халфлинга на части... И зарычала от ярости. Тонкая нить мысленной связи, позволяющая выжимать, словно губку, память Джеремии, оборвалась.
Они издевались. Они просто смялись ей в лицо. Люди. Халфлинги. Эльфы. Ничтожества. Шавки. Неудачники. Она хотела вытереть ими пол. Поставить на место. Показать КТО здесь хозяин. Однако всей боли, всего унижения мира теперь было недостаточно. И вместо того, чтобы сломать чужую волю, заставить наглецов пресмыкаться, моля о пощаде, демоница ударила в полную силу, воззвав ко всей доступной ей мощи.
Волна едкого смрада выплеснулась из бездонно-чёрных глаз, заставляя светильники гаснуть, превращая дерево в труху. Чёрный дым окутал Сайлас и Нейтана, наполнил лёгкие, проник в каждую клеточку, каждый уголок сознания.
Халфлинг сражался. Сражался, как никогда в жизни, без боя не подарив тьме ни капли себя. Вокруг паладина вспыхнуло пламя, Коссут тоже не желал расставаться с проводником своей воли. Безмолвная борьба длилась одну бесконечно долгую секунду, а потом пламя потухло. Исчез черный смерч.
Несколько мгновений халфлинг и полуэльф стояли неподвижными статуями, а потом разом рассыпались, не выдержав собственного веса. На почерневших сгнивших досках остались лишь бесформенные лужицы истлевший плоти.
Джеремия заорал и забился в путах, не сводя безумного взгляда с женщины, но ослабить стягивающий его руки ремень не смог.