Четверо вошли в пещеру и вскоре сполна ощутили гнетущую атмосферу внутри этой проклятой норы. Хотя снаружи было довольно прохладно, в пещере было на удивление тепло - даже душно (словно кто-то там, в глубине, жег костры или как-то иначе обогревал свое логово...). Кроме того, изрядно воняло - а чем именно, никто толком не мог понять. Ясно было одно - от человека так смердеть не может!
А еще выяснилось, что пещера на удивление длинная - батлбразеры сделали не менее двух сотен шагов во тьме, держась за осклизлые стенки и время от времени поминая матушек тех летучих мышей, что носились над их головами. Но всему однажды приходит конец.
За поворотом пещеры показался свет - но не свет дня, белый и ясный, а неверный свет пламени. Вонь здесь была уже почти невыносимой. Четверо застыли на пороге грота, в которых их привела нора, освещенного множеством факелов. Перед ними на странноватом, украшенном рогами и черепами троне сидел истекающий кровью колдун, который всё еще держал в руках младенца.
А неподалеку от него на стальной цепи сидело чудовище, в котором самые опытные из батлбразеров, наверное, смогли бы опознать тролля. В полтора раза выше и чуть ли не втрое толще любого из наемников. Толстые, как бревна, руки и ноги. Злобные маленькие глазки на тупой морде под низкими кустистыми бровями. Зеленоватая и толстая, словно у вепря, кожа. Увидев чужаков, тварь утерла кулаком отвисшие слюни и дернулась в их сторону, но здоровяка остановила цепь. Колдун, наблюдая за этим, устало усмехнулся:
– Иди, дитя Леса! - сказал он и нажал на какой-то рычаг, после чего натяжение на цепи, державшей тролля, ослабло. Великан недоверчиво потянул цепь - и она свободно выскользнула полностью, уже не сдерживая его. Довольно осклабившись и сжав огромные кулаки, тварь двинулась в сторону наемников...