Пока жрица выпутывала ногу неловкого барда из лески, а эльфийка раздевалась, последняя заметила какое-то движение на краю восприятия. Увы, большой костер был явно не самым лучшим вариантом для пронзания глазами ночной мглы, заслоненной светом, поэтому полностью рассмотреть гостя она смогла лишь когда он подошел ближе, а затем и вступил в круг света, открываясь уже и всем остальным.
Неожиданным вторженцем оказался никто иной, как Певчий, что, пожалуй, и уберегло его от преждевременной атаки. Вот только, когда костер осветил его, мало кто смог бы сохранить самообладание. Слава Певчих Тишины была таковой, что мало кто в мире вообще мог сравниться с ними в мастерстве умерщвления противников, и теперь, узреть покрытого десятком колотых ран Кордиана было... пугающе. Его левая рука обвисла, словно плеть, сочась кровью из множества рваных мелких дырок, половина лица превратилась в месиво с жутким немигающим взглядом в обрамлении обнаженного мяса, доспех был разодран в клочья и пропитан кровью насквозь. В правой руке он все еще удерживал сверкающий серебром клинок, покрытый горящими голубоватыми рунами.
- И правда, - пробулькал мужчина, жутко улыбаясь. - Кто еще мог додуматься развести здесь костер. Вы были правы, а я... - Он подумал мгновение и, схаркнув кровью, успел вымолвить еще слово, прежде чем рухнуть на землю, выронив погасший клинок. - Мертв.
Почти сразу же после этого в ночи раздался чудовищный рокот, стремительно приближающийся с той же стороны, с которой появился Кордиан.