Джон гордился тем что легко определяет в тексте чисто художественные приемы и драматургические условности. Конечно, если бы он был на месте судьи Холмса (когда будет) он не станет тратить время на то чтобы рассказать злодею где именно тот прокололся. Но в книге сделать иначе нельзя, это потребовало бы ввести дополнительных персонажей и сломало бы темп повествования сценами написания судьей отчетов и ведения документации. Это условность.
Хм... а вот прием с забрасыванием дробовика на плечо и выстрелом за спину – это, наверняка правда и серьезный подход, не иначе у автора были консультанты из арбитров. Надо будет попробовать.
И вот где-то на том месте и пришел посланец инквизитора. Джон, поднялся, скорее вскочил даже, рефлекторно одернул китель, проверил чтобы пряжка ремня была строго на середине, пробежал пальцами, проверяя, чтобы необходимые пуговицы были застегнуты и поправил шейный платок. И только потом понял, как это глупо выглядело – будто он перед командиром себя в порядок приводит. Даже пятки вместе свел, стыдоба.
– А, простите, с кем имею честь? – Дважды на одну и ту же удочку арбитр попадаться на планировал. Явись перед ним сейчас сам Император, даже тогда Джон попросил бы у него документы. Ну или образец чуда для подтверждения божественности, на худой конец.
К тому же, подозрительность и настороженность могли оправдать Джона после прокола с пуговицами. Хотя бы в собственных глазах оправдать.
Так или иначе, но на борт "Искры" Джон все же попал. Показной роскошью и обилием позолоты его удивить было сложно, потому он глазел больше на своих спутников. Оооо... Прямо как в книгах! И суровые гвардейцы и благочестивый священник и таинственный механикус и симпатичная (хотя и не как Леди Брин) девушка и даже предатель, с кровавыми глазами, которого несомненно сейчас разоблачат и расстреляют на месте. Даже Агата Фон Кристиан лучше бы не написала. "Искра кровавых слез", отличное название же.
"Предатель" через несколько минут уже оказался не предателем. а отобранным лично инквизитором агентом. Как и остальные. И у всех были значимые достижения, весомые рекомендции, или даже опыт работы с леди Брин. Джон вытянулся и чуть вперед подался, когда до него дошла очередь, но...
– Какими причинами вызвано его присутствие здесь я к сожалению не имею не малейшего представления.
Но это же... Это же не плохо? Наверное. То есть, если бы он был плохим арбитром, даже просто обычным арбитром, его бы не взяли? Ту вводную часть, где мисс дознователь говорила о том, что они де ничем не выделяются из общей массы, Джон просто пропустил мимо ушей. Это она просто так говорила, конечно. Как можно не выделяться и одновременно попасть в середину самого крутого романа на свете? Исключено. Невозможно. Абсолютно невероятно.
Впрочем, детали заговора, эти тени от протянувшихся по планете щупалец спрута преступного сообщества вскоре отвлекли Джона от мыслей о собственной персоне и своем месте в происходящем. Это было интересно, захватывающе. Личности, детали, связи, преступления. Джон увлекся рассказом. А потом настал финал.
– Вы должны пресечь торговлю ксеноартефактами, найти виновных и уничтожить их. Вопросы?
Вопросы? Ох... Он ведь должен спросить что-то, да? Ведь от него этого и ждут, верно? Это же расследование, а он следователь. К счастью, мистер Ноктин пришел на помощь, став рассуждать о своих боевых способностях. Его кровавые глаза больше не казались Джону печатью предателя, и даже выглядели вполне дружелюбными.
– Эм... Кхм... Мадемуазель Фост, – откашлялся Джон, – У меня есть вопрос. Да. А... Мы в каком статусе будем в мире прибытия? Мы официально будем представителями святой Инквизиции, или работаем нелегально?
Конечно, да. Настоящие профессионалы так и выражаются "нелегально". Сразу ясно, что Джон знает о чем говорит.