- Да, я сейчас "это самое", - не стал скрывать своих намерений Дэвид.
Он где-то читал, что когда женщина спрашивает мужчину, хочет ли он заняться с ней сексом, тот должен категорически это отрицать, иначе она даст ему пощёчину. Но Гиннес никогда этого не понимал. Если есть взаимное влечение, законы природы, так к чему их лживо отрицать? Впрочем, "где женщины - там ложь". От этих размышлений у химика начала болеть голова. Да пошло оно ко всем чертям! Зарядит пощечину - значит, так тому и быть. Но лгать незнамо ради чего Дэвид Гиннес не станет!
- Ты не против?
И, ожидая пощёчины, положил ладонь правой руки девушке между ног, левой приготовившись ставить блок.
Если удару было суждено случиться, его, тем не менее, предварила великолепная пауза, полная пленительного взора девичьих глаз, в коих играл огонь и распаляющаяся страсть.
- Люби меня, мой жестяной рыцарь, люби меня всерьёз. - томно проворковала Ребекка.
И в тот же миг вместо ладонь к устам мужчины устремились жаркие уста в порыве одарить их не менее жарким поцелуем взасос. Дэвид смутно припоминал, кто такие жестяные рыцари, и что это как-то связано со Свалкой, но, если честно, морочить голову прямо сейчас этим не хотелось вообще. А хотелось...
"Жестяной рыцарь? Это кто? Кажется, герой каких-то детских сказок или комиксов? В книге, что я читал, был Железный Дровосек, не связано ли это как-то?...", - замелькали мысли в голове у Дэвида, но жаркий поцелуй рыжей выбил эти мысли из головы, и туда полезли совсем-совсем другие мысли. Руки сами собой начали срывать с Бекки одежду, губы припали к соскам обнажённой груди, а ладонь снова легла между ножек, но теперь уже никакая ткань не отделяла её от девичьей плоти. Она громко вздохнула, но вздох это был больше полон страсти, чем удивления от столь внезапного переключения. А уж как приятно было мужчине, когда он наконец-то дорвался до самой сути пышных дынек, манивших его ничуть не меньше, чем дыньки нижние. Хотя те были менее выразительны, и уж что-то в Бекке привлекало внимание первым делом, так это её шикарные сиськи. А теперь это были сиськи Гиннеса, его собственность, против обладания которыми их биологическая хозяйка ему и слова против не говорила, а лишь безмолвно жаждала продолжения. О, и он мог дать ей это! Но прежде насладится сам. Мягкие, но упругие. Такие гладенькие, тёпленькие - аж с трудом верилось, что сухие картинки из анатомических журналов действительно были женской грудью. Плоть, жировые отложения и какие-то там железы? Да идите вы все в задницу, учёные хреновы! Сиськи - это магия! Чертовски классная магия, окунаться в которую с головой хотелось буквально.
Дэвид чувствовал, как внутри него что-то деградирует, опускается до животного, скотского состояния, но он не мог и не хотел противиться этому чувству, в глубине души уверенный, что оно носит лишь временный характер - гормоны играют сейчас, а потом они успокоятся, и не будет уже той эйфории, как сейчас. Нужно ловить момент.
И вот уже пальчики нащупали то, что хотели нащупать и ласкать давно, а губы имели полную и не ограниченную власть над грудью Ребекки, равно как и над всем её телом, что было горячо и трепетно, вздыхало громко и страстно, и требовало любви, любви и только любви. Не желая сопротивляться двум круглым магнитам, мужчина бросился на них с поцелуями и ощупываниями. Руки мяли, губы целовали, язык трепал соски... А потом как-то само собой оказалось, что они оба уже без одежды лежат на кровати, обнявшись и переплетаясь телами, а напрягшийся возбуждённый мужской орган входит между беккиных ножек
- А-а...а... - тихо сорвалось с девичьих уст, когда это случилось.
Они были чрезвычайно возбуждены к тому моменту, и если бы Дэвид прикинул, что к тому моменту являло собой женское лоно, то пришёл бы к удовлетворительному выводу, согласно которому их первый раз должен быть максимально безболезненным. Но какой-то дискомфорт всё равно мог быть, верно? Небольшая плата за то, что удастся достичь на этот поприще позднее.
Его член обхватили горячие, узкие, но скользкие и охотно принимающие в себя орган стенки влагалища. Момент, когда он смог протолкнуть головкой ощутимую преграду, остался в его памяти важным триумфом, но останавливаться на этом, конечно же, не приходилось. Достаточно было лишь заглянуть в сосредоточенное лицо Бекки, закрывшей глаза в эти секунды, и понять, что нужно идти дальше и сделать этот момент незабываемым для них обоих в самом лучшем смысле. Член задвигался в девичьем лоне, медленно, но, подбадриваемый сладкими стонами, понемногу начал набирать темп, двигаться быстрее и настойчивее.
- Вот таааак.... Как хорошоооо.... Как прияяяаатнооо.... Какая сладкая кисочкаа, - нашёптывал мужчина девушке на ухо, сам толком не понимая, что говорит. Слова были не важны, важно было слияние тел, удовольствие, помочь Бекке избавиться от страха и получить удовольствие от секса с мужчиной. Сам же Дэвид безусловно наслаждался и ощущениями внизу живота и прекрасным зрелищем раскинувшейся под ним стонущей обнажённой девушки. И это удовольствие вымещалось в сильных протяжных движениях члена и протяжное "Ддаааа" Бекке на ухо.
"Плоть слаба". Это выражение, сказанное кем-то из древних учёных, Дэвид вычитал в какой-то книге, и тому в ней имелось множество подтверждающих разъяснений. Но на фоне того, какое удовольствие эта плоть могла предоставить, какие не мог ни один искусственный предмет, инструмент или протез, меркла вся её слабость. Особенно сейчас, когда это самое удовольствие воплощается наяву.
...Глупые индивиды... испорченные гены... уничтожить... искоренить...
Дэвид осознал себя в тот момент, когда уже начал придушивать партнёршу, и отнюдь не играючи. На её блаженном лице пока ещё было нарисовано удовольствие из смеси легкой асфиксии и горячего ствола, ходившего в её текущей киске с интенсивностью автомобильного поршня, но ещё чуть-чуть, и она начнёт задыхаться всерьёз. Мужчина словно выпал из реальности на какое-то время, и на "автопилоте" едва всё не испортил. Что за чертовщина? Но надо доделать дело до конца - Бекка вот-вот кончит, да и он на грани уже.
Дэвид, осознав происходящее, сильно испугался. Очень сильно! Так что член моментально утратил твёрдость и стал напоминать кожаную тряпочку. Но Бекка-то не виновата, что с ним произошла какая-то чертовщина. А учитывая, что это её первый раз - совсем плохо: у неё на всю оставшуюся жизнь страх и отвращение к сексу развиться могут. Так что место обмякшего члена тут же заняли пальцы и быстро и настойчиво задвигались в киске, а ещё один палец затеребил клитор.
- А-ах! Чёрт! Ох-хоа! Вау! Дэ...Дэвид! - девушке, похоже, такая импровизация пришлась очень даже по нраву, и мужчина буквально ощутил, как в ней с новой силой вспыхнул жар.
К счастью, штуку с удушением она восприняла в положительном ключе, даже попыталась вернуть руку обратно на шею, чтобы ты немного посжимала её. А вскоре пришло то, чего они оба так ждали, и пальцы учёного обильно увлажнились женской росой. Скромные вкрапления красного на ней лишь говорили о том, что всё прошло гладко. Почти.
- Ах, Дэвид, это было... ва! Вау! Потрясно! Хочу ещё!
Учёный порадовался, что его внезапная вспышка безумия никак не повредила девушке и не нанесла ей травм, ни физических, ни психических. Но он-то знал, что это была вовсе не эротическая фишка, а приступ безумия. И это его очень сильно пугало. А что, если при следующем разе он снова придушит красавицу? Причём, насмерть! Это же... О, пресветлая Наука!!! Как же быть?
- Рад, что тебе понравилось, прелестница! Ещё? Хммм, ну... можно. Только, думаю, надо помыться. А то тут... некоторые неурядицы
Неловко пряча глаза, Дэвид показал девушке окровавленные пальцы