Оценив обстановку, Брутус, посмотрел на одноглазого и отрицательно помотал головой. Тот вроде выглядел опытным и адекватным, быть может хватит ума не лезть. Сам же волк развернулся к парочке сцепившихся зверолюдов и побежал прямо на них, готовясь древком всечь обоим по хребтинам. Медлить было нельзя, так как кот облезлый, одного уже убил. Почувствовашего вкус крови зверолюда, остановить будет не так просто...
Со всего разбегу Брут размахнулся копьём, старательно удерживая его острой стороной подальше от противника, дабы не покалечить и не убить того. Но то ли он забыл, что металлический стержень тоже может нанести серьёзные травмы, то ли просто в запале силушку не рассчитал, но удар по спине подвернувшегося дядьки, на которого напал кот, вышел очень сильным. Не слухом, но по вибрациям металла воин ощутил, как дрогнула ушибленная кость, как надломилась она - надломился и раненый гладиатор, ничком упав на землю и затрясшись в конвульсиях.
Вот только кот ещё стоял на ногах и был готов к драке как никто другой. Он нисколько не расстроился, что у него отобрали игрушку для битья. Но в тот момент Брут упустил его из виду, озадаченный тем, что переусердствовал с тем гладиатором.
Острый край гладия вспорол шерсть на животе. От обжигающей боли, прошедшейся с левого бока на правый, волк невольно взвыл. Кровь потекла практически сразу, вот только схватить мерзавца, полоснувшего его по животу, зверолюд не успел - тот сразу же отскочил, и вид его был злораден и неистов, словно хвостатый на то и рассчитывал, как бы заставить оппонента мучиться подольше.
Враг отскочил, поэтому зверолюд посмотрел на живот, что споро окрашивался в красный. Дернув верхней губой и оскалившись, Брут начал наступать на кота, нанося колющие удары древком, что могут быть весьма болезненными и даже травмоопасными, если с достаточной силой попадут в живот, пах или морду лица.
Кот был проворен и мечом махал будь здоров, но всё-таки выхватил пару тычков - древко больно ткнулось тому в ключицу, едва не сломав её, а после вновь угодило в запястье руки с мечом, коей гладиатор замахнулся на атакующего его волка. С того момента кисть более не способна была удерживать гладий, но хитрый хвостатый переложил оружие в другую и продолжил биться ею - впрочем, не так эффективно, как раньше. с высоты своего недавно полученного опыта Брут подметил, что с оружием тот управляется хоть и дерзко, но не очень-то и умело, компенсируя недостаток мастерства энтузиазмом. Выставив несколько уверенных блоков, он надёжно отразил последовавшие выпады противника, но тот пока ещё не угомонился.
Тем временем одноглазый оказался в опасной близости позади Брута. Человек оказался или не столь сообразителен или просто боялся того что ему не дадут просто отстояться в стороне и заставят сражаться с огромным зверолюдом, а потому решил помочь коту убить волка и там уже, сразиться с врагом поменьше. Зря он так.
Кувыркнушись в сторону, что бы не быть зажатым меж двух противников, Брут перехватил копье прям около ножа, максимально увеличив дистанцию досягаемости и широким замахом ударил по ноге зверолюда. Есть подсечка! Удачно для волка, но не для себя самого схлопотав железкой по щиколотке, кот, думавший было атаковать, споткнулся и упал на песок. Но не успел тот опомниться, как на него уже кинулся одноглазый, занося меч в рубящем ударе. Звон клинков был оглушителен, когда кот выставил свой гладий в блоке, и они сцепились в клинче. Преимущество было у одноглазого - он навис над хвостатым, медленно, но верно продавливая его сопротивление.
Поднявшись во весь рост, Брутус решил окончить бой. Теперь, когда двое оставшихся врагов были заняты друг другом, он мог безопасно закончить это. Два резких удара и двое потеряют сознание. Главное не переусердствовать и не зашибить ненароком. Сначала бить по тому что сверху, ведь если вырубить лежачего, одноглазый просто добьет беззащитного кота. Одноглазый, может, и был ограничен в зрительных способностях, но ухо держал востро. Зверолюд, конечно, достал его, нанёс удар, но тот в последний момент отскочил назад, а потому получил удар не такой силы и не по тому месту, по какому планировалось. В итоге, ушибленный в бок, он отпрянул назад и сразу же приготовился дать сдачи. А вот коту, которого Брут, не раздумывая, стукнул следом, повезло гораздо меньше. Непонятно, чем думал владелец копья, когда решил, что будет здорово оглушить противника, полностью лежащего на зеле, тычком торца железного штыря прямо в голову, но когда металлическое древко проткнула тому череп, и из глазницы брызнула кровь и то, что осталось от ока, волк понял, что, ни много ни мало, убил сородича. Впору было бы подумать об этом, если бы не гладий одноглазого, обрушившийся на него в следующую секунду.
Два поочерёдных замаха из стороны в сторону заставили Брута отступать назад. Вш-шух! Вш-шух! Острое лезвие со свистом рассекло воздух прямо перед его грудью и животом, из которого всё ещё лилась кровь. Гладиатор, чувствуя, что лучшего момента у него всё равно не представится, вложился в атаку на полную катушку.
Брут, пытался контратаковать, но одноглазый напирал с невиданной силой и упорством, поэтому, раненному зверолюду, только и приходилось что отступать, надеясь что в маленьких человеческих легких и слабых мышцах, очень скоро иссякнет запал. Но превосходно, по меркам гладиатора-любителя, отразив атаку зверолюда, одноглазый загорелся ещё больше. Оно и неудивительно - человек видел в огромном и сильном мутанте соперника, способного порвать его одним ударом, а потому не имел никакого другого шанса кроме как нанести смертельный удар первый, и для этого надо было не сопли жевать, а действовать, действовать, ДЕЙСТВОВАТЬ!
Впрочем, Бруту надлежало делать то же самое, потому что живот был весь красный, и с него много натекло на ноги и продолжало течь - порез был пусть и не глубок, но широк, и многие сосуды были перерезаны.
Отражая и уклоняясь от ударов, Брут чувствовал как его стремительно покидают силы, а потому предпринял отчаянный шаг: удерживая копье горизонтально, обеими руками, он так же его не то толкнул, ни то бросил в соперника, надеясь плашмя попасть одноглазому по лицу и воспользоваться этой заминкой, что бы схватить его за руку с оружием и бросить его через себя. Напор мужчины был велик настолько, что, свирепо целя мечом туда, где Брут не мог прикрыться, он полоснул его по бедру. Открывшаяся рана сопроводилась резкой болью и новым потоком крови, что заставило волка взвыть, но также придало ему решимости в нужным момент пихнуть нападающего тупым концом копья прямо в живот. Тот крякнул и подался назад, откашливаясь. Поток ударов прекратился, а вместе с ним и запал воина - полученный отпор зажёг в глазах леденящий душу огонёк страха перед грозным зверем. Оскалившись, ни то от боли, ни то от ярости, Брутус перехватил копье близко к ножу-наконечнику и замахнувшись ударил как палкой, максимально разрывая дистанцию с соперником. Длинный конец копья, пусть и был туп, но обретал большую инерцию в широком замахе. И когда он коснулся головы одноглазого, то передал ему её всю без остатка, превращая свой физический потенциал в фактическую травму, а именно напрочь выбитую нижнюю челюсть и большую часть зубов. Противник не умер, но с такой травмой уже долго не сможет нормально жить, не говоря уже о продолжении боя.
Волк перехватил копье и используя её как трость, пошел мимо поверженных, ни смотря ни на кого из них. Мимо собирающего зубы одноглазого, мимо кота, что одним стеклянным глазом смотрел прямо в небо, мимо уже перставшего выть от боли и лишь тихо скулящего, сидевшего на коленях татуированного, что со страхом смотрел на прохромавшего мимо гиганта. Прошел мимо волка, убитого котом, возле которого песок покраснел от крови. Да и сам Брут, был весь в крови, начиная от живота и ниже. Лишь у второго волка, что получил сокрушительный удар по спине, Брутус присел, а от слабости, упал на колено.
- Прости, брат, - тихо прошептал он, погладив сородича по голове и подобрав гладий, вонзил покалеченному гладиатору в шею, прерывая его мучения.
Оперевшись на копье, волк поднялся, смерив презрительным взглядом трибуны и удалился прочь.