- Ах, ты... сволочь неблагодарная! Заткнись! Закрой свой помойный рот! - воскликнул Гюнтер в ярости. Держа пацана за шею, ткнул его лицом в собственную блевотину и немного повозил по вонючей луже. - Ты на кого свою варежку раззявил, скотина тупая?! Я научу тебя уважать старших, сопляк вонючий! - кулаком правой руки Хартман с силой ткнул мальчишку в правый бок. - Что, Родину не любишь, да, говно подзаборное?! Красную Армию не уважаешь, жертва аборта? Анархист сраный! Налоги он платить не хочет, жадный ублюдок! Да что ты знаешь о рейдерах, дебил малолетний?! Если хочешь знать, я и моё отделение убили раза в два больше рейдеров, чем ты живёшь на свете лет! Вот только мои парни, здоровые сильные мужчины, все погибли! И мне пришлось вырезать логово с оставшимися рейдерами в одиночку! Причём, троим недорослям, вроде тебя, я свернул шеи вот этими самыми руками!
Всё ещё крепко сжимая шею мальчишки левой рукой, как ядовитую змею, правой Гюнтер приподнял голову пацана за волосы и заставил посмотреть на скрижали Мемориала с высеченными фамилиями.
- Вот! Полюбуйся, мразь! Все эти люди, красноармейцы, пали смертью храбрых в бою с врагами, чтобы такой выпердыш, как ты, мог жить! Так ты чтишь их память, мудила?! Расклеивая свои грёбаные листовки и подбивая других ребят отправляться на верную гибель?! Несколько детей уже пропали из-за тебя, сукин ты сын! И если ты, мешок с дерьмом, хочешь сохранить свою никчёмную жизнь, то сейчас же скажешь мне, где ты взял эти листовки! А иначе я тебя так выпорю, что живого места не останется, падаль! Кожа со спины и жопы будет кровавыми лоскутами сползать! И лёгкой смерти, что избавит тебя от мучений - от меня не жди! Будешь молить как о милосердии, чтобы пришёл комиссар и пустил тебе пулю в затылок!
На последних словах Хартман ткнул в упомянутое на голове парня место своим указательным пальцем.
Вновь прижимая мальчишку к земле рукой и коленом, свободной рукой Гюнтер доставал свой офицерский ремень, чтобы устроить образцово-показательную порку.