- Почему?! Да потому что я хочу, чтобы ты узнала об этом сейчас! Потому что уже через минуту может стать слишком поздно!
Гюнтер колебался всего миг, прежде чем пересесть на место водителя. Сняв стопор с педали, он продолжил вести машину в прежнем направлении.
- Ольга! - предостерегающе крикнул Гюнтер, когда увидел в зеркало заднего вида, что женщина полезла к пулемёту. - Если ты меня хоть немного любишь - прошу... не стреляй! Позволь мне всё уладить! Не стреляй! Пожалуйста...
Сейчас в лейтенанте происходила яростная борьба между Разумом и Чувствами, Честью и Совестью, Долгом и Любовью... Именно поэтому тон слов Хартмана резко перескакивал от приказного к умоляющему.
Откуда-то пришло понимание, что человека определяет не форма, но содержание. Даже представ перед Ольгой полностью раздетым, лейтенант Хартман всегда оставался офицером Красной Армии. Можно сорвать повязку Рэдволта с рукава, но нельзя так же просто вырвать Рэдволт из сердца. Ольга собиралась стрелять по Красной Армии, по-видимому, не желая признавать, что Красная Армия от неё уже находится на расстоянии вытянутой руки. А ведь это куда ближе дистанции пистолетного выстрела.