Свечников не жаловался, торопясь за неутомимым чемпионом, но воздух в его горле становился всё более острым, будто обрастал крохотными осколками. В детстве бабушка ругалась, когда Антон веселья ради ходил бить молочную тару о стены соседских домов. «Пятнадцать копеек, паршивцы! Сперва заработайте!» — орала бабуля, а маленький Антон не понимал, почему бабушка вопит из-за каких-то пятнадцати копеек. Деньги казались ему смешной иллюзией, которую выдумали, чтобы Антон не мог каждый день просто брать с полки блестящую, как заветное апельсиновое солнышко, треть литра лимонада. Мальчик любил свою бабушку, что не мешало воображать, как представительная Александра Семёновна собирает веничком стекляшки из детства и заботливо высыпает ему в лёгкие.
— Эх... вот я бы спокойно отправился завтракать... — вздыхал Антон, похрапывая за массивной спиной физрука как мопс. — Союз-то большой, пионеров много, лесополоса маленькая... все не потеряются... Шутка это, шутка...