Сначала из-за двери послышался заливистый смех медсестры, от которого Владилене ещё больше стало не по себе. Потом донеслись неразборчивые голоса, или только голос Виолы. Влада огляделась и подобрала с земли небольшой камень, с которым и двинулась к двери, собираясь заглянуть и... она сама не знала, что будет делать, но если парни под гипнозом, то их надо было спасать. Однако, услышав шаги, торопливо прижалась к стене, пряча руку с камнем за спину. Поза получилась непринуждённой - всё же участие в школьной самодеятельности дало о себе знать, - и вышедшая медсестра не заметила спрятанную за спину руку, но увидела перепуганную девочку.
Влада ничего ей не ответила - если бы она сейчас заговорила, то это был бы разговор на повышенных тонах. Похоже, это и правда была шутка, а за такие шутки нужно нести гражданскую и административную ответственность. Так что, удаляющуюся спину в белом халате провожала пара горящих гневом серо-зелёных глаз. И только когда медсестра скрылась за поворотом, девушка бросила камень и отстранилась от стены, сжав пальцы обеих рук в кулаки и угрюмо глядя туда, где пару мгновений назад видела эту жуткую женщину.
Ей понадобилось некоторое время, чтобы остыть и привести мысли в порядок. Бежать с жалобами к Ольге Дмитриевне - а это было первым порывом Влады, - было бесполезно, она уже догадалась, что толку не будет, её ещё и дурой выставят, мол, шуток не понимает и сама испорченная, если простую медицинскую формальность приняла за аморалку. Впервые за всё время Владе захотелось домой. Не таким она себе представляла пионерский лагерь.
- Владилена! Владиле-ена-а! Ты там живая?! Дуй помогать, все уже одеты! - послышался голос Антона из медпункта.
Глубоко вдохнув и выдохнув, девушка рванула дверь и зашла внутрь. Закрыв за собой, она окинула парней хмурым взглядом и спросила:
- Ну и что это было? - судя по направленности взгляда, вопрос прежде всего предназначался Владиславу, сидевшему на стуле с принадлежностями для письма. И слава богу, уже одетому.